народ тащится, остальные ближе ко Дню Приветствия подтянутся. Оболтусы, которым положено неофитов встречать, даже об заклад бьются, кто первым прибудет в нынешнем году: парень иль девка!
– Насчет оболтусов не знаю, меня встречали двое солидно выглядящих мужчин, но они и впрямь вели речь о том, что один из них проспорил.
– Эвона как! Ты самой первой к нам пожаловала! Радуйся, красавица, лучше приметы и не бывает! А насчет оболтусов даже не сомневайся: они и есть – до седых волос дожили, а все на побегушках, потому как лентяи безмозглые! – припечатала кастелянша.
Столовая располагалась в боковой пристройке административного здания: вытянутый просторный зал был уставлен столами и скамейками, за которыми можно было разместить, наверное, всех жителей волостной деревни от мала до велика. Сейчас, впрочем, по лавкам расселись не более двух десятков человек.
На длинном столе, стоящем вдоль дальней стены помещения, были расставлены блюда с разнообразной снедью. Очередная женщина в полосатой мантии помогала накладывать пищу в миски. Выбранную еду полагалось отнести на подносах с ручками к незанятому столу, покушать, а потом вернуть поднос с опустевшими тарелками. Откровенно говоря, без помощи я бы не справилась, потому что ни одного знакомого блюда с первого взгляда не увидела. Даже хлеб здесь подавался нарезанным на маленькие прямоугольнички и затейливо разложенным в плетеночке на манер цветка. В итоге мне достались большой стакан клюквенного сока, жареная рыбица, тушеная фасоль и пара забавных пышечек, именуемых «маффинами». Несмотря на непривычный вид, еда была и впрямь очень вкусной.
Вернув поднос и поблагодарив служащую, я спросила, могу ли захватить несколько маффинов для вериты Гурдан – она отказалась идти в столовую, сославшись на необходимость «сидеть, словно собака в будке, вдруг еще кого нелегкая принесет». Раздатчица тепло улыбнулась и заметила, что мамаша Гурдан предпочитает пончики с ванильным кремом. Несколько маслянистых пышек с коричневой глазурью немедленно упаковали в кулек и вручили мне.
Получившая лакомство кастелянша шмыгнула носом и глубокомысленно изрекла:
– Хорошая ты, детка, сожрут тебя здесь! Зубы скорей отращивай!
На все мои вопросы женщина лишь ласково потрепала меня по щеке и отправила спать. Но спать пока совершенно не хотелось, так рано у нас только дети малые ложатся, так что я пошла в свою горницу разбирать вещи.
Рогульки для одежды оказались на удивление удобными, надо будет подсказать отцу, он наверняка придумает, как такие соорудить. Развесив наряды, я долго сидела на кровати, поглаживая заряницу и вспоминая родной дом. Сперва была мысль повесить птицу на законное место, но потом постеснялась: заряница хоть и честно получена в подарок, но я все равно не могла отделаться от ощущения, будто присвоила чужое. Так и засунула красоту обратно в саквояж.
Соседки моей все еще не было, и, судя по рассказу вериты Гурдан, девушка вполне могла
