Богдан его отмыл от пыли в большом корыте. Пока Богдан мыл пресс, папа с Мирославом достали большую палку с рогаткой на конце для уборки яблок, висящих высоко на дереве. Я грела колодезную воду в большом корыте, чтобы она была не слишком ледяной. Дальше мы вытащили из бани большую деревянную лавку и взгромоздили на нее пресс. Вся эта подготовительная возня заняла полчаса. И всем уже не терпелось приступить к основному процессу! Мы с мамой сели за столик, на котором стояло огромное корыто с водой, куда Мирослав приносил яблоки. Мы яблоки мыли и терли на крупных терках. Как только набиралось ведро тертых яблок, Богдан их складывал в марлю. Марлю папа подкладывал под ручной пресс и начинал крутить рычаг, а все стояли кругом и смотрели с восторгом, как сок тек в другое ведро. Как только папа выжимал последние капли, каждый бежал дальше делать свое дело.
В какой-то момент появилась дочка и тихо попросила прощения у мальчишек. Мирослав ее позвал и радостно показал, сколько сока мы уже сделали. Мои родители ничего не поняли, так как я им не рассказывала про свои воспитательные меры. Но спросить у Богдана и Мирослава я должна была. И я спросила:
– Вы на каких условиях прощаете мою дочку?
Богдан тут же сказал:
– Не биться!
– Ты обещаешь? – обратилась я к дочке. Она в ответ закивала. Ей хотелось скорее помогать, влиться в общее дело.
Работа закипела с прежней силой. Мы сделали тридцать литров яблочного сока. Выпили не менее трех. Все устали и были рады, что все закончилось. Впервые мы легли спать далеко за полночь.
Когда мы улеглись, я напомнила своей девочке, что если я еще раз услышу от мальчишек, что она их бьет – неважно, сильно или слабо, – мы уедем из деревни и остаток своего отпуска проведем в городе вдвоем.
В течение недели мы много работали все вместе. Мы покрасили забор, ворота, теплицы, пропололи грядки, собрали урожай, гуляли, ходили в лес за грибами, привели в порядок могилы наших прадедушек и прабабушек, ходили в гости. Больше темы физического насилия и психологического давления не всплывали. Я не знаю, что в деревне спровоцировало мою доченьку на такое садистское поведение, но вряд ли оно было случайным и вряд ли оно впервые возникло именно здесь, с братиками. Мое отношение к словам дочери было внимательным и требовательным. Таким оно остается и по сей день.
У моей дочери появился любимый мультик – «Самурай Джек». Причем главный герой в нем – самурай с мечом. Раньше доченька обожала смотреть всякие сериалы, где миром правят «девочки». Но поскольку теперь наша жизнь по обоюдному согласию протекает бурно и интересно без телевизора, и включать его можно лишь в выходные дни, чтобы посмотреть любимые мультики, то сериалы мы не смотрим, и дочь про них даже не вспоминает. Короче, мультики у нас утром и вечером. Приезжаю я как-то вечером домой после тренировки, а мне дочка радостно и очень уверенно сообщает:
– Мама, тебе Джек подойдет!
– Куда подойдет? – недоумеваю я.
