тебе…
Тут я снова взяла ложку и ткнула ей в него.
– …то мне сдается, что она уже выполняет эту работу, только без соответствующей зарплаты, престижа и должности. И при этом она пытается справиться со всем в одиночку. Может, ей самой уже нужен персональный помощник! – фыркнула я.
Антон поднес обе руки к лицу и провел ими ото лба к щекам и губам – жест полнейшего бессилия.
– Ты права, Миа. Cristo en una cruz, tienes razón.
Это я смогла понять, и не требуя перевода.
– Вся жизнь этой девушки вертится вокруг тебя. Знаешь, она сказала мне, что у нее вообще нет друзей, кроме тебя. Что ты – ее единственная семья. Ее лучший друг.
– Она так сказала?
Его глаза потемнели, и он потер рукой подбородок. Я кивнула.
– Черт, Хи всегда была моим лучшим другом.
– А ты когда-нибудь говорил ей об этом?
– Я думал, что она просто знает.
Судя по тону, известие о том, что Хизер несчастна, полностью его уничтожило.
– Знаешь, что говорят о тех, кто слишком много думает?
Взгляд Антона помрачнел, а уголок губ пополз вниз. Он мотнул головой.
– Индюк думал, думал, да в суп попал!
Антон покачал головой и снова зарылся в свое зеленое мороженое.
– Ты чокнутая. Тебе об этом говорили?
– Постоянно, но обычно моя лучшая подруга Джинель описывает это в более красочных выражениях.
Когда я произнесла «лучшая подруга», Антон снова поник. Взяв стаканчик с недоеденным лакомством, он зашвырнул его в мусорку. Между его бровями залегла жесткая морщинка, а красивое лицо исказила хмурая гримаса.
– Пойдем. У тебя репетиция, а я должен поговорить с моей девочкой.
Мысленно я победно вскинула кулак и сплясала торжествующий танец.
Затем поглядела на «Супер Дьюк» под собой и проделала это по новой.
Глава шестая
– Еще раз! – проорала Мария. – Нет. Уберите музыку.
Она махнула рукой, подняв ее высоко над головой, и музыка смолкла.
Я стояла в углу, ожидая своей очереди на экзекуцию. Весь день я работала над одной сценой. В основном прогуливалась ультрасексуальной походкой, покачивая бедрами, нагибалась, распрямлялась, трясла сиськами и прогибалась назад. По замыслу, Антон должен был следовать за мной, выполняя свои движения с группой подтанцовки. Некоторые па из тех, что я пыталась выучить, повторялись и в его партии. Говоря откровенно, все это и рядом не лежало по сравнению с тем, что выделывали под руководством Марии другие танцоры, а я уже едва на ногах держалась. Это был чертовски долгий день. Мне нужен был душ, еда и постель. К тому же завтра был мой день рождения, и Антон освободил меня на весь день. А еще это означало, что приедет Уэс.
Когда я думала о своем вальяжном киношнике-серфингисте, во мне в равной степени боролись возбуждение и робость. Мне так сильно хотелось увидеться с Уэсом, что даже зубы ныли. В то же время мне не хотелось остаться с разбитым сердцем, когда я, наконец, сообщу ему, что готова стать для
