нет, картошка… Ещё макароны.
– Советую попробовать гамбургеры.
Броня Яковлевна вежливо – внимательно посмотрела на Клавдию.
– Я не знаю такого блюда.
– Проще простого готовится. Фарш остался? Еще булка понадобится, солёный огурец, зелень, кетчуп – и Макдоналдс отдыхает!
– Извините, я глуховата, но, кажется, всё есть, кроме последних двух продуктов.
– Что, зелени и кетчупа нет?
– Зелень я как раз сегодня на базаре купила, а вот кепчук и макдас – я даже не представляю, что это такое…
– Хорошо, обойдёмся без Макдоналдса, – быстро нашлась Клавдия. – А соус томатный имеется?
Броня Яковлевна закивала головой:
– Имеется, имеется.
Вскоре Клавдия уже делила для пробы первый гамбургер между Броней Яковлевной и Капой, которая появилась на кухне в сарафане и без платка. Через некоторое время присоединился к дегустаторам и дед Ефим, единолично съевший целый гамбургер. То ли йога начала действовать, то ли бутерброд был так хорош, но и дед, и Капа приобрели благостный вид.
– Вот таким образом, – подвела итог Клавдия. – Одними котлетами и закормить недолго. Ладно, мне самой пора ужин готовить. Что тут из продуктов? – открыла она кухонный шкафчик Софьи Дмитриевны – Сосиски… Отлично! Можно сделать хот-доги!
Все находившиеся на кухне дружно подались к Клавдии…
7
Удивительно, но всего за три дня Глаше удалось оформить Клавдии паспорт – положение и связи во все времена позволяют делать многое, эпоха ограничивает лишь понятие этого «многого».
Поезд, на который был куплен билет, отправлялся утром следующего дня с Северного вокзала.
– С Северного? Это что ещё за вокзал? – удивилась Клавдия.
– Ну, тот, что при тебе назывался Ярославским – пояснила Софья Дмитриевна.
– Понятно… Его потом назад в Ярославский переименуют, – поделилась знанием Клавдия.
А в ночь перед её отъездом Софья Дмитриевна была разбужена всхлипами. Она подошла к Клавдии, присела на край постели, погладила её по волосам.
– Мне страшно, – прошептала Клавдия. – Страшно жить, зная всё наперёд…
Она облокотилась на подушку, глубоко вдохнула, чтобы унять слёзы, немного успокоилась.
– На Маросейке есть дом… Он в глубине стоит, к нему между других домов как бы переулочек тянется.
– Да, да, есть.
– Знаете, на нём потом доску повесят в память о погибших в теперешнее наше время: всем, кто жил в этом доме, ушёл и не вернулся. Так слово в слово и написано, я запомнила. А ведь это были такие же Лытневы, Трахманы, Полунины, хорошие, плохие, самые обыкновенные люди… Любим мы царей! Страдаем от них, а любим. Из последних сил! А там уж… Алексей Арнольдович говорит, что Россия по заколдованному кругу ходит – от революции к царю, от царя к революции…
– А, может, Господь хочет нас, русских, чему-то научить?
– Да
