стену выходило на море, с деревянного пола давным-давно слезла краска, грубые камни были выбелены известью. Потолок обрамляли огромные квадратные деревянные балки, посредине одиноко свисала лампа.
Я перетащила свой чемодан в угол и подошла к окну. Мои мысли не сдерживаемые никем и ничем наконец-то обрели полную свободу. Я думала о свете, о Маяке, о человеческой жестокости и доброте. Я не раз еще подумаю об этом.
Маяк – свет во тьме, порой я чувствую себя маяком, дарящим рассеянный свет, свет, идущий изнутри. Свет, состоящий из множества тёплых слов, соединённых с помощью любви.
Никто не бывает добрым от природы. Когда вы говорите о ком-то – природа наградила его добротой, вы намеренно лжёте себе и своим собеседникам. Никому это не дано. Быть добрым. Всё куда проще. Ты либо старательно взращиваешь на плодородных землях своей души доброту, заботишься о ней, питаешь её, наслаждаешься полученными результатами, либо позволяешь расти сорнякам, потому что тебе нет абсолютно никакого дела до садоводства.
Не пытайтесь ограничивать свой выбор и тем более не пытайтесь ограничивать выбор других. Выбор – безграничен. Выбирайте сердцем. Слушайте внутренний голос. Его шепот – верный ответ на поставленные вопросы.
Письмо из бутылки:
«Чтобы не сбиться с пути нужен ориентир, нечто такое, что ты никогда не упустишь из виду. Что-то, что будет видеть твоё сердце, не смотря на то, куда смотрят глаза.»
Будучи одинокой маленькой девочкой, я была очень внимательна, я смотрела и видела мир таковым, каким он есть на самом деле, не искаженным взрослым взглядом, проходящим через призму всевозможных убеждений, сиюминутного анализа и выводов, которые больше походят на приговор.
Нина не была жестокой, не буду лукавить, жестокость присутствовала в этой женщине, но не больше одной чайной ложки. Нина скорее жутко устала, устала от себя самой. А если растворить одну чайную ложку жестокости в полном, до краев, стакане усталости, смесь получится взрывоопасной. Ежедневные хлопоты являлись ее смыслом жизни, она боялась, что однажды они закончатся и что тогда? Что она станет делать, после восхода Солнца, чем заполнит новый день? Она ничего не умела, кроме как стирать, наводить чистоту, печь вкуснейшие пироги и ухаживать за садом и огородом. Нина не умела просто жить, прогулка была бесполезной тратой времени и здоровья, путешествия она считала «болтанием по миру и непомерным расточительством, что такого можно увидеть воочию, если по телевизору каждую субботу можно увидеть целый мир в различных шоу и деньги целы». Ее настораживало мое уединение, долгие часы отсутствия она воспринимала как неблагодарность и лень. Взрослея я все больше напоминала ей маму. А уж о ней у Нины сложилось не лучшее мнение. Странно, что Нина никогда ее не видела. Нина судила по разговорам, она была уверенна, что я «вся в нее».
Нину пугали все мои «фокусы», она боялась, что станут говорить другие. Жители маленькой прибрежной деревеньки не были снисходительны. Я выбивалась из разряда «обычных» детей. Нет, у меня не было «коровьих
