как мир Лауры обрушился, едва ли осталось еще хоть что-то, во что она могла верить, но после того, как Анри Жоли подтвердил, что Петер был в «У Надин», многое свидетельствовало в пользу того, что до этого ее муж был на плато. Где-то он должен был остановиться, чтобы позвонить – Петер никогда не говорил по телефону во время езды, – тогда почему бы и не здесь? Во всяком случае, на это место он мог бы заехать почти автоматически. Здесь они каждый раз стояли и наслаждались первым видом, открывающимся на море, если ехали по этой трассе вместе. Интересно, имело ли это для него такое же значение, как и для нее, – этот полюбившийся ритуал, который соблюдали только они двое?
После всего, что произошло, это показалось Лауре сомнительным.
«Если б он меня любил, – подумала она и глубоко вдохнула воздух, который здесь был намного мягче, чем дома, – то у него не было бы этих выходных дней с другой женщиной».
А возможно, этих выходных было множество. Или тайных обеденных часов, если она жила во Франкфурте или часто там бывала. Или командировок… Как долго все это длится? Почему Лаура ничего не замечала? Но в конце концов, ведь мимо нее полностью проходили все его финансовые авантюры.
Лаура призадумалась, вспоминая, как в последнее время у нее обстояло дело с деньгами: большие счета она всегда отдавала Петеру, а он, вероятно, частенько их не оплачивал. Для своих собственных нужд у нее был небольшой счет, на который муж время от времени, весьма нерегулярно, переводил деньги. Уже довольно долго туда ничего не поступало, и активы на счету Лауры существенно сократились, но ее это не волновало, потому что она исходила из того, что ей достаточно будет сказать Петеру одно-единственное слово, и поток денег снова придет в движение. А если б этого не случилось, у нее была еще кредитная карточка на один из счетов Петера, хотя по ней Лаура уже давно не закупалась. Если эта карточка заблокирована, то она этого и не заметила. Как Спящая красавица. Она была настоящей Спящей красавицей. Окруженной розами, в плену у столетнего сна…
За все время после исчезновения Петера Лаура еще ни разу не плакала, и даже в этот момент она не испытывала такого желания, что было для нее весьма необычным. Обычно глаза у нее чуть что, так сразу были на мокром месте, и она быстро начинала плакать по причинам, которые были намного ничтожнее теперешней. И вот она стояла здесь, на том месте, с которым ее связывали самые романтические воспоминания, а ее глаза оставались ясными и сухими. Вблизи от нее страстно целовались в машине двое мужчин, но Лаура едва замечала это. Она словно вела внутренний диалог с человеком, которого, как она считала, знает и который оказался совсем другим.
Здесь ты стоял. Говорил со мной по телефону. Ты сказал, что устал. Неудивительно, подумала я, после такой длительной поездки. Сегодня я знаю, что ты показался мне не уставшим – возможно, это и было то, что вызвало во мне чувство беспокойства и угнетенности. Ты казался скорее напряженным и нервным. Предстоящие гонки на паруснике с Кристофером были чем-то, что
