нее из зеркала, висевшего над умывальником, казалось ей чужим.
Словно оно принадлежало другой женщине.
Моник Лафонд уже неделю мучила совесть, и так, что в это понедельничное утро она решила проигнорировать сверлящую боль в области лба, а также то обстоятельство, что у нее все еще держалась повышенная температура. Она была ответственным человеком, и, как правило, даже заболевания не удерживали ее от когда-то принятых заданий. Но на этот раз грипп свалил Моник с невероятной ожесточенностью, чего раньше с ней еще никогда не бывало – он быстро оккупировал лобную и носовую части ее головы, вызвав воспаление придаточных пазух носа и сильные затяжные боли. Моник никогда не обращалась к врачу – за тридцать семь лет ее жизни в этом и не было необходимости, – но на этот раз ей ничего другого не оставалось. Врач прописал ей несколько медикаментов и строгий постельный режим.
Поэтому 29 сентября она не пошла, как договаривалась, в дом мадам Раймонд, чтобы провести там уборку, а потащилась туда только теперь, на неделю с лишним позже, из-за чего чувствовала себя как-то виновато.
В принципе, для мадам Раймонд это никакой роли не играло. Она уехала домой, в Париж, 29 сентября, и приедет сюда, в Сен-Сир, видимо, только к Рождеству. Они с Моник договорились, что та должна будет в день отъезда или днем позже провести в доме генеральную уборку, потом, до конца осени, через каждые две недели проверять, всё ли там в порядке, а незадолго до Рождества красиво все обустроить к приезду хозяйки.
В тот последний субботний день в сентябре Лафонд с самого раннего утра пыталась дозвониться до мадам Раймонд, но постоянно нарывалась на автоответчик. Скрипучим голосом Моник объяснила, что слишком больна для проведения уборки и что возьмется за дело сразу же, как только ей станет лучше. Мадам ей не перезвонила, и это могло означать, что она отправилась в путь с самого рассвета. День спустя Лафонд еще раз позвонила в Париж, но и там попала на автоответчик. И поскольку она не получила больше никаких сообщений, то посчитала, что Раймонд со всем согласна. В целом Моник находила свою работодательницу довольно неприветливой. После стольких лет та могла хотя бы пожелать помощнице быстрого выздоровления.
Было уже почти обеденное время – стрелки часов приближались к двенадцати, – когда Моник почувствовала себя в состоянии наконец отправиться в путь. Она выпила три таблетки аспирина и тем самым немного приглушила боль. Небольшая температура никак не спадала, но женщина решила не обращать на это внимания.
Дачный домик мадам Раймонд был расположен среди полей, которые простирались между центром города Сен-Сир и горными отрогами. Улицы в этих местах были узкими и ухабистыми, их частенько ограждали низкие каменные стены, а на обочинах росли дикие цветы. Маленькие дворики и сказочные домики располагались между виноградными полями, под тенью старых оливковых деревьев. Летом все здесь страдало от изнурительной жары, а если по извилистым улочкам проносились на повышенной скорости машины, за ними вихрем клубилась пыль, плотная, как костная мука. Сегодня же,
