девка еще, что ли? – усмехнулся он. – Чё, береглась?
Маша судорожно несколько раз кивнула.
– Так это мы щас поправим, – ухмыльнулся Сёмка.
Вот тут и прорвалось в душе Маши то звериное первобытное, что стирает все страхи, все слова и все мысли. С надрывным воплем вцепилась она в руку грабителя и вонзила зубы. А ногами оттолкнула его с такой силой, что Рубчик чуть не упал, но все же удержался.
– Сука, – прошипел он, вытирая о жилетку укушенную руку.
Маша бросилась мимо него к двери, но он перехватил ее, бросил на пол, оседлал и начал бить по лицу кулаком.
От страшных ударов Маша сначала завизжала, потом просто стала стонать. Ее мучитель, увидев, что она окончательно сломлена, медленно встал, подтянул сползшие штаны и харкнул на пол.
– Вот так-то, – сказал он, тяжело дыша и растирая окровавленные костяшки кулака. – Не целоваться же нам.
Он нагнулся, намотал Машину косу на руку и рывком заставил девушку встать. Потом доволок ее до кровати и бросил лицом вниз на скомканное одеяло.
Маша не сопротивлялась. Все ее лицо страшно распухло и болело, один глаз заплыл. Она со всхлипом дышала ртом – сил у нее совершенно не осталось.
Только одна мысль крутилась в голове: «Я устала. Я больше не могу. Когда же это кончится».
Она почувствовала, как грабитель задрал ей юбки и стянул панталоны.
«Я больше не могу, – повторяла Маша про себя, глядя на складку одеяла с мелкими цветками. – Я больше не могу…»
Бритый основательно разорял хранилище, бросая самые ценные, на его взгляд, вещи в свой грязный мешок. Он слышал, как в соседней комнате закричала Маша, слышал глухие звуки ударов и ее визг, но надо было быстро сделать то, зачем они сюда пришли. Он еле сдерживался от бешенства и желания бросить все и рвануть в комнату девчонки, чтобы наподдавать этому недоумку.
– Что ж ты, гад, творишь, – шипел он, сгребая золотые чаши с крупными кабошонами. – Тебя ж сторожить ее поставили.
Наконец, мешок был наполнен, но шкатулки, из-за которой его и послали в этот дом, Надеждин не нашел. Искать ее особо времени не было – хозяин дома мог вернуться в любой момент. Схватив мешок, бритый выскочил в коридор и рванул дверь в комнату девушки. Сёмка сидел на кровати со спущенными штанами и вытирался краем простыни. Девушка лежала, свернувшись клубочком рядом, подвывая и натягивая юбку на окровавленные ноги.
– Сёмка! – рявкнул бритый. – Я тебя зачем брал, погань?
– Да она сама, – лениво ответил Рубчик. – Напросилась. Я чё? Я не хотел.
«Убью! – подумал Надеждин. – Вот вернемся и убью!»
– На, – сказал он, кидая на пол громыхнувший металлом мешок. – Уходим. Быстро.
– А ты не хочешь, дядя? – спросил Сёмка, вскакивая и завязывая штаны. – По-быстрому. Девка хороша. Вернее… – Он захихикал. – Уже не девка.
Сёмка ухватил мешок и в этот момент бритый врезал ему коротко и жестко. Хрустнули зубы.
– А-а-а! –
