размышления о семье чаще навещают мужчин ближе к сорока годам, когда они чего-то добиваются, или не добиваются и уже не добьются, и понятно – из кого и в какой среде выбирать… Если, конечно, не приплетутся чрезвычайные обстоятельства, типа случайной беременности, которую по каким-то причинам не выходит прервать. «У русских все раньше», – приходила она к выводу и чувствовала себя настоящим экспертом. Экспертом и «грязной девчонкой», потому что собралась с подругой на четыре дня в Канны.
– Ты представляешь, эта недоразвитая придумала мне на прошлогодний день рождения путевку в какой-то новый выпендрёжный СПА подарить. Я уже и думать забыла, а она помнит. И отказаться нельзя, невежливо. Такая зануда! Чувствую, помру я там со скуки. Может быть, ты с нами махнешь?
Ну-у… Ну хотя бы на денек-другой. В Лондон? Вечно у тебя какие-то дела.
– Мы с твоей подругой друг друга на дух не выносим, к тому же мне надо в Лондон съездить, я тебе говорил на прошлой неделе, есть одна идейка.
– Олли, она моя лучшая подруга. Неужели нельзя потерпеть?
– Так я и терплю. Час, два, больше не выходит, но ведь и это уже прогресс! Последний раз мы даже поболтали с ней…
– Да, ты спросил у нее, не видела ли она зажигалку.
– И за что мне ее любить, если она еще и стучит?!
– Ладно, езжай в свой дурацкий Лондон. Езжай-езжай… Еще надо разобраться, что это ты туда зачастил. Да-да! Отстань сейчас же, ну Олли, я только что привела себя в порядок, ты несносный мальчишка…
В Канны должен был прилететь «шанхайский принц», как окрестила подруга Эвиного ухажера из материнского лагеря, история с подарком была выдумкой, а подругу Эва уговорила «прикрывать тылы». Впрочем, уговаривала недолго. Обе не очень представляли себе, что станут делать, если Олег вдруг возьмет и заявится сюрпризом, и какова в этом случае роль «прикрывающего тылы», но по законам жанра такой должен был быть, и он был.
– Я твоего принца в свою спальню заберу.
– Убью!
– Тогда Олли?
– Ты же его терпеть не можешь?
– Так, может, это от недостатка внимания?
– Шлюха.
– Ну конечно. А ты ханжа. Черт с тобой, на месте отыщется кто-нибудь, не в пустыню едем.
Бывало и так, что у Эвы, как десна от укола рыбьей костью, воспалялась совесть, и она жарко шептала Олегу в ухо:
– Я не стою тебя, нет… Зачем я тебе такая?
Слезинки, преданные спутники таких слов, одна за другой споро переползали с ее щеки на его, и Олег вздрагивал как от ожога, прижимал Эву к себе еще крепче и клялся, что умнее, добрее, талантливее и ближе ему нет человека на свете… «А чего же я жду? – слушая Олега, горько насмехалась над собой Эва. – Что он спросит: «То есть ты мне не верна?!» А я в ответ ему: «Какой ты, Олли, догадливый!» Так что ли?»
– Олли, я у тебя такая глупая…
