принято, – холодно ответил он.
Я подчинился, чувствуя себя полным идиотом.
Театральным жестом Крюн вытащил хронометр и стал следить за представлением.
Оно длилось больше минуты. Проезжавшие мимо автомобили притормаживали, и, несмотря на рокот моторов, я мог расслышать шуточки, которыми обменивались сидевшие в машинах. Наконец Крюн удовлетворенно кивнул.
– Вы не пьяны, господин Сэлинджер.
– Могу я вернуться в машину?
– Вы можете выслушать меня. Потом поедете своей дорогой. Если вам все еще захочется ехать туда, куда вы ехали.
Я промолчал.
Крюн надвинул на лоб каскетку.
– На этой дороге предел скорости шестьдесят километров в час. Меньше чем через километр, за тремя поворотами, начнется так называемая населенная зона. Там допустимый предел скорости – сорок километров в час. Вы слушаете, господин Сэлинджер?
– Спасибо за информацию. Я сохраню ее в сердце своем.
– Соблюдая допустимую скорость, вы доберетесь до минимаркета Алоиза за двенадцать минут. Может быть, за тринадцать. Вопрос: оно того стоит?
Я вздрогнул.
От командира Крюна не укрылось мое изумление.
– В Зибенхохе не бывает тайн, господин Сэлинджер. Не для меня. Не для шерифа. – Он сделал шаг мне навстречу. – Знаете, почему я вас остановил, господин Сэлинджер?
– Давайте выкладывайте.
Крюн потер подбородок.
– Я узнал о размолвке, о дискуссии на повышенных тонах, которая состоялась сегодня между вашей женой и госпожой Вальднер. Размолвке, в которую оказался вовлечен также господин Алоиз, владелец магазинчика в нашей деревне. Ничего такого, поймите меня правильно. Только вот когда я увидел, как вы едете в деревню, не то чтобы на полной скорости, но, как я зафиксирую в протоколе, на скорости предельно допустимой, я подумал: а вдруг вы почувствовали настоятельную потребность поквитаться. А это, господин Сэлинджер, совсем нехорошо.
– Я просто хотел кое-что разъяснить.
– Не морочьте мне голову: я не так прост. Я все о вас знаю. – Тут он осекся, голос его задрожал. – Все, что вы сделали. Там, внизу.
Острая боль в затылке. Ледяная игла.
– И что же я такого сделал?
Крюн прикоснулся к своему значку.
– С точки зрения уголовного кодекса – ничего криминального.
– А что, – спросил я, – существуют другие точки зрения?
В форме он там или нет, я уже был готов наброситься на него. Он, вероятно, это понял и заговорил не в таком омерзительном тоне. Добрый дядюшка явился снова.
– Мы друг друга не поняли, господин Сэлинджер. Ведь так?
– Да, – пробурчал я: адреналин все еще бушевал в моих венах.
– Я не хочу, чтобы вы себя чувствовали здесь чужим. Вы зять старика Майра. Вернера в Зибенхохе очень уважают, и мы счастливы, что Аннелизе решила немного пожить у нас. К тому же у вас прелестная дочка. Фрау Гертруда, библиотекарша, просто
