ахнула. Домой?.. Нет! Только не домой! Ей надо вернуться на остров Арген, где остались её дочери, её малышки!.. Ведь без неё девочки погибнут! Она напряглась, приготовившись взлететь. Только бы Вадим не заметил появления крыльев у неё за спиной!
Но Вадиму было не до того: он обнял её плечи, потом его руки поползли ниже и переместились на грудь. Сжали эти упругие окружности, но не сильно, а нежно, лаская… Соски Марианны напряглись, но это же только рефлекс! Чёртов рефлекс, заставляющий дрогнуть в коленях!.. Что он делает? Да он, кажется, решил снять с неё платье, расстегнув пуговицы впереди! Пуговиц много, но он расстёгивает их по одной, медленно, чувственно… А крылья на её спине, между тем, не растут. И это так странно!.. Вадим раздёрнул вырез платья, выпустив на волю её грудь – две гладкие точёные чаши вожделенной белизны с набухшими, готовыми лопнуть, розовыми сосками.
«Ах!» – вскрикнула она от неожиданности, как всегда с нею случалось в начале трансформации. Но её никто не услышал – разве можно уловить крик мухи? Платье Марианны упало на пол, а сама она, резко облетая Вадима, устремилась в открытое окно ванной комнаты. Перегрузку огромного ускорения с непривычки выдержала с трудом, но уже дохнуло жаром аравийского солнца. Перед нею распахнулась ширь синего неба, геометрично расчерченной земли внизу и безмерная даль горизонта. Это в первую миллисекунду полёта потрясло её, ведь глаза мухи передают мозгу обновления в шесть раз чаще, чем глаза человека.
Она ещё успела увидеть удивлённое лицо Вадима, услышала его ругань «кель-эс-суф». Он медленно-медленно, словно застывая на ходу, поворачивался к окну от двери, стараясь понять, куда исчезла его добыча. Её новые фосеточные чудо-глаза видели всё, ей даже не надо было вертеть головой. Она летела и следила за всем, что происходит вокруг.
Вот за нею пристроилась другая муха, точнее мух. Он в точности повторял её движения, координируя их с помощью удивительно совершенных анализирующих систем. Одна их совместная воздушная петля, вторая петля с крутым поворотом, но ей некогда заигрывать сейчас с мужиками – её ждут дочери. Ей надо улететь, как можно дальше от Бурдж-Халифа, и тогда силы Вадима не будет хватать на то, чтобы схватить её и вернуть.
Голова кружилась, и накатывала тошнота. С обоих глаз одновременно к ней в мозг, ещё не готовый к этому, поступала информация, и окружающие её объекты мгновенно разбегались по сторонам, и были они огромными, и перемещались по-разному. Вся безумная конгломерация Дубая с готовностью разложилась перед нею: Персидский залив синел водой, Аравийская пустыня желтела дюнами, кружились города-эмираты и мелкие населённые пункты, которые раньше были оазисами, исторический центр наплывал на залив Крик, а на востоке уже сиял огнями международный аэропорт. Сталагмитовая игла Бурдж-Халифа, теснимая районами высотной застройки, подминала под себя промзоны и частный сектор, состоящий из неказистых домиков бедняков. Всё мешалось, неслось, всё вертелось вокруг.
Её передние крылья приводились в движение грудными мышцами с ужасающей быстротой, задние крылья, жужжальца, помогали
