прием и пропуск в Кремль за подписью коменданта Кремля генерала Спиридонова. Оба моих друга приглашений и пропусков не получили.
Дело в том, что на прием приглашались выпускники и начальствующий состав всех военных академий, в том числе и находящихся в других городах, их было много и, по-видимому, пригласить всех возможности не представлялось. Поэтому от каждой академии приглашалось ограниченное число выпускников и преподавателей. На кого падет счастливый выбор, решалось в академиях.
В академии имени М.В. Фрунзе, как и в других, включили в списки приглашенных тех, кто имел лучшие показатели в учебе по итогам выпускных экзаменов и кто был старше по воинскому званию, так как на заочных факультетах и вечерних отделениях учились офицеры в званиях от лейтенанта до полковника. Были даже комбриги и генералы. Имея воинское звание старшего лейтенанта, я не мог рассчитывать на приглашение по этому показателю. Меня не обошли, как отличника РККА и окончившего курс с высокими результатами.
Как бы там ни было, но я шел на исторический прием. Жаль было смотреть на огорченных и завидовавших мне товарищей, но ничего нельзя было изменить.
Вечером 5 мая вместе с другими счастливчиками я отправился в Кремль, где до этого ни разу не был и даже не мечтал побывать.
Кремлевский зал заседаний Верховного Совета СССР был заполнен исключительно военными. Чтобы лучше рассмотреть И.В. Сталина и четче расслышать его ожидавшееся выступление, я попытался пробраться поближе к первому ряду кресел. Но это мне не удалось: незнакомый офицер, наблюдавший за порядком, не пропустил меня ближе шестнадцатого ряда; он сухо заявил, что дальше проходить нельзя, так как там места предназначены для других лиц. Это меня несколько разочаровало, но препираться не было смысла, и я занял место в шестнадцатом ряду.
Вначале меня беспокоило опасение, что так далеко от сцены, где должен был появиться президиум, я не смогу хорошо рассмотреть и расслышать И.В. Сталина. А ведь в то время близко видеть вождя и слышать его живую, а не по радио речь считалось большим счастьем. И вот я становился человеком, видевшим и слышавшим живого Сталина и его ближайших соратников. Подвернется ли когда-либо в ближайшем будущем еще такой счастливый случай? Тогда я не мог предполагать, что мне придется неоднократно видеть И.В. Сталина, слышать его спокойную и до предела четкую речь и даже писать ему во время войны.
Успокоившись, я заметил телефон, встроенный в подлокотник кресла. Нетрудно было догадаться, что это устройство не что иное, как усилитель слышимости в зале. Опасения что-либо не услышать рассеялись.
Наступило назначенное время, и в помещении установилась торжественная тишина. Все с нескрываемым волнением ждали появления руководителей партии и правительства, захваченные интересом: действительно ли удастся увидеть вождя, услышать его голос? Что он скажет?
И вот слева из боковой двери на сцену выходят члены Политбюро и советского правительства: Сталин,
