такого партнера, как германский фашизм. Слова Сталина о взаимоотношениях с этой вероломной и воинственной страной, захватывающей и порабощающей одно государство за другим, представляли безграничный интерес.
В оценке И.В. Сталина положение выглядело так. Когда Германия, побежденная в Первой мировой войне, собравшись с силами, выступила за ликвидацию позорного и унизительного для немецкого народа навязанного ему Версальского договора, ее можно было понять. Но немецко-фашистское руководство, упоенное первоначальными легкими военными успехами, пошло дальше и выступило за гегемонию в Европе, навязывая свою волю другим народам, оккупируя их земли.
Война Германии носит несправедливый, захватнический характер, она направлена на порабощение народов. Ведется много разговоров, отметил далее оратор, распространяемых фашистской пропагандой, о непобедимости немецкой армии. Такие утверждения основываются на молниеносном разгроме Польши, а затем и Франции. Является ли в действительности немецкая армия непобедимой?
– Нет, не является! – ответил оратор на самим же поставленный вопрос. – Во-первых, непобедимых армий вообще не существует. Этот тезис относится и к немецкой армии, имеющей временные успехи…
Услышав это утверждение, я вспомнил распространенную у нас концепцию о непобедимости Красной армии. Но Сталин не сделал на сей счет никакой оговорки, следовательно, он относит понятие о непобедимости ко всем без исключения армиям, в том числе и нашей. Одним словом, заявление Сталина как-то не вязалось с утвердившимся понятием, хотя он и говорил не о Красной армии, а о германской. «Сталин знает, что говорит, – подумал я. – Ведь его указания ни по какому вопросу не вызывали сомнений».
Хотя это положение высказывалось таким непререкаемым авторитетом, как Сталин, впервые, для нас оно не было открытием по существу, ибо каждый здравомыслящий человек отдавал себе отчет в том, что каждая армия стремится к победе; личному составу внушается вера в непобедимость своей армии, что должно вселять уверенность в благоприятном исходе вооруженной борьбы. Но для победы в войне одной веры в конечную победу далеко не достаточно, хотя она, эта вера, играет немаловажную роль, рассуждал я мысленно. И все же внушать армии несомненную веру в ее непобедимость значило демобилизовывать усилия личного состава, направленные на подготовку к тяжелой и опасной войне с сильным противником, необоснованно снижать меру опасности и невольно сеять безответственность в понятия определенной части людей, не находящих логичным идти на смерть ради победы, которая и без этого якобы неизбежна для непобедимой армии.
Это были не просто досужие рассуждения. С такими отдельными явлениями приходилось встречаться в последующем, на войне. Мне представлялось, что И.В. Сталин высказывал тезис о том, что непобедимых армий не существует, не случайно. По-видимому, он имел здесь две цели: теоретически развеять миф
