определенным решением власти и, по возможности, документально оформлена. Чеченец должен видеть, что против него действует не частная воля, а закон. Помни, что каждый чеченец, которого ты своим неправильным поведением сделаешь врагом, может стать боевиком и за ним потянется цепь убийств и зверств. Пострадают невинные люди, да и сам ты можешь погибнуть. Задача русских в Чечне – научиться завоевывать себе друзей, пусть и не самых верных.
(…)
17. Попавшись в руки боевикам, необходимо всеми способами готовиться к освобождению. Если в условиях контроля боевиками практически всей территории Чечни побег был крайне опасен, то сегодня он может быть единственным выходом и спасением от смерти. Готовиться к побегу надо всячески усыпляя бдительность боевиков. Действовать нужно только наверняка.
Всякий протест должен быть скрыт. Лучше всего – за стеной молчания. Что говорят – делай, но не усердствуя, в меру своего состояния. Спрашивают – отвечай. Но односложно. Не следует вдаваться в дискуссии или откровенность.
Любые мольбы о пощаде, попытки задобрить боевиков лестью и услужливостью в равной мере могут возбудить в них жестокость. Такая же реакция может последовать при попытках взять высокомерный тон или высказать угрозу отмщения.
Важно уклониться от того, чтобы дать адрес своей семьи, родственников или друзей. Они могут стать объектом вымогательства и угроз. Если вынуждают, лучше дать неверный адрес». Андрей Савельев. «Чёрная книга Чеченской войны».
Глава 3.
Настоящий мужчина
Справка
В 1991-1994 годах при попустительстве МВД в ЧР из колоний по всей России переправлялись нужные режиму Джохара Дудаева заключённые тюрем и лагерей. Грозненская прокуратура отпускала их, и они тотчас вливались в ряды бандформирований. Именно ими совершались самые страшные преступления, пытки и истязания, направленные, прежде всего, на русское население.
31 декабря 1994 из центральной тюрьмы Грозного были освобождены все уголовники, пожелавшие воевать против российских войск. Перед освобождением в беседах с заключенными грозненской тюрьмы в пример приводились уголовники, ранее выпущенные из Наурской тюрьмы: “Они отлично воюют с русскими, того же мы ждем от вас”.
– Пять кубиков…
– Большая кровопотеря…
– Крупнокалиберная пуля…
– Пээмовская…
Голоса сливались в какой-то растянутой, деформированный гул, то затихая, то становясь нестерпимо громкими. И также кружилось всё перед взором, расплывалось, то вдруг исчезая вовсе и погружаясь в темноту, то резко до боли выступая в глазах … Наконец, из общего хаоса выделилось немолодое лицо мужчины в белой маске. Врач. Видны были лишь усталые глаза его, смотревшие поверх очков. Так и впился угасающим взглядом Сулим в это лицо, боясь, что и оно вот-вот растворится, смешается
