страданий? Он сбивчиво извинился перед стариком, но тот, казалось, не заметил его замешательства, просто поблагодарил его улыбкой и закрыл глаза. В комнату вошел Гудрич.
– Дель Амико, вы идете?
Натан не ответил, его взгляд был прикован к умиротворенному лицу умирающего.
– Почему этот человек не боится смерти? – тихо спросил Натан, вставая.
Гудрич поднял очки и потер глаза, размышляя над ответом.
– Жиль уже давно у нас. Ему много лет, и он принял свою болезнь. Такое отношение помогает ему жить в мире с самим собой.
– Я так никогда не смогу, – сказал Натан.
– Вы когда-нибудь слышали, что «страх проходит, когда исчезает надежда»? Можно сказать по-другому: страх смерти уменьшается, когда дела завершены и больше нет никаких планов.
– Как можно жить и ничего не ждать?
– Ну, Жиль все-таки ждет – самого важного события в своей жизни, – ответил Гудрич. – Но не думайте, что все уходят так мирно. Большинство умирает в гневе, негодуя и сопротивляясь болезни.
– Их я понимаю лучше, – ответил Натан.
– Эй, Дель Амико, – сказал Гудрич, заметив грусть на его лице, – этим людям нужны любовь и понимание, а не жалость. Не забывайте, сейчас особое время – большинство знает, что это их последнее Рождество.
– Как и у меня? – с вызовом спросил Натан.
– Кто знает, – ответил Гудрич, пожимая плечами.
Натан решил не развивать эту тему. У него был еще один вопрос, который не давал ему покоя:
– Скажите, вы как врач, наверное, постоянно испытываете разочарование?
– Потому что не могу вылечить этих людей?
Натан кивнул.
– Нет, – ответил Гудрич, – напротив. Это очень трудно, но именно это заставляет не расслабляться. Мы не можем вылечить, но можем облегчить страдания. Хирургия требует от врача огромного мастерства, но не требует сочувствовать пациенту. Тут все наоборот. Мы остаемся с больными до самого конца. Это может показаться смешным, но на самом деле это очень важно. Честно говоря, гораздо легче резать человека на операционном столе, чем идти вместе с ним навстречу неизвестному.
– В чем же заключается это, как вы его называете… сопровождение?
Гудрич развел руками.
– Это сложно и в то же время очень просто: можно почитать вслух, помочь причесаться, поправить подушку, вывести на прогулку в парк. Но чаще всего вы вообще ничего не делаете, просто сидите рядом с человеком, разделяя его страдания и страх. Вы рядом и готовы его выслушать.
– Я все же не понимаю, как можно смириться с тем, что ты умрешь.
– Отрицать смерть – не выход! Наше общество уже сделало эту тему запретной, когда избавилось от некоторых обрядов, предваряющих переход. Вот почему люди остаются в одиночестве, когда сталкиваются со смертью. – Гудрич помолчал и добавил: – И все же в смерти нет ничего необычного.
