удержать детей своих вокруг себя, укрепляя в них чувство единения, которым вместе с материнским своим молоком вскармливала их с самого рождения, свято веря в то, что именно оно поможет им выстоять в новом мире (ничем, по её мнению, не отличающимся от старого, разве только ещё большей жестокостью), называемом теперь социализмом. В один из таких вечеров Мишин друг привел с собой застенчивого, смуглого, в военной форме мальчика с кубарями лейтенанта на воротнике [6]. Как потом выяснилось, он заманил его туда обещанием познакомить с хорошенькими девушками. Мальчик приехал в отпуск с Дальнего Востока, куда его по окончании артиллерийского училища распределили, и через неделю должен был уезжать обратно. Ничего не подозревая, он вошел в большую комнату, полную танцующего народа, и первой, кого он увидел, была стройная, голубоглазая, с очень светлыми, как у Любови Орловой [7], локонами, девушка, которая медленно двигалась под музыку в паре со спортивного вида парнем. Сердце у него остановилось, чтобы в следующее мгновенье забиться о ребра с таким стуком, что он испуганно оглянулся, не слышит ли кто. Никто не слышал. Стоявшая у стенки и перебиравшая от нечего делать пластинки высокая, баскетбольного роста девушка с жёстким перманентом на тёмных коротко стриженных волосах с интересом стрельнула в него чёрным птичьим глазом; но он, всегда такой галантный и внимательный к женскому полу, на сей раз никак на это внимание не прореагировал, весь поглощённый слежением за той, которая так поразила его воображение. Из ступора его вывел тот же Мишин друг, который, невзирая на то, что танец еще не закончился, довольно бесцеремонно подтащил его к блондинке, как бы ненароком, оттеснив от неё плечом партнера и тем самым освободив от него на время, предоставив судьбе самой распорядиться событиями.
– Это Нолик, – сказал он, – а это Бэлла, познакомьтесь.
– Нолик? – переспросила она, засмеявшись, при этом открылись сахарно-белые зубы, два из которых, верхние передние, налезали друг на друга, что придало ей в глазах Нолика ещё больше очарованья. – А где же крестик? [8]
Он с трудом удержался, чтобы не сказать, что крестик – это, скорей всего, она, но вместо этого произнес:
– Вообще-то меня Арнольдом зовут, а Нолик – это я так, для своих. А ваше полное имя Бэлла или Изабэлла?
– Изабэлла.
– Вот это да! – восхитился Мишин друг, проявив неизвестную доселе никому начитанность. – Арнольд и Изабэлла, прямо, как Тристан и Изольда, слыхали про таких?
Нолик кивнул:
– Благородный рыцарь Тристан и белокурая красавица Изольда, – быстро проговорил он, – из рыцарского романа двенадцатого века, – в первый раз с благодарностью вспомнив своего преподавателя немецкого, который отравлял ему существование всё детство, приходя заниматься с ним на дом два раза в неделю, а вот теперь как раз и пригодился.
Бэлла посмотрела на него
кубари лейтенанта на петлицах воротника – вместо погонов, существовавших в царской армии, в Красной армии в первые годы революции были введены нашивки на воротниках, обозначающие звание.
Любовь Орлова – известная актриса, кинозвезда 30-х годов.
А где же крестик? – игра, называемая «крестики-нолики».
