обычного. Дворники едва успевали сметать дождевые струи с лобового стекла. Уже свернув на свою тихую, утопающую в зелени улочку, он вдруг с ужасом увидел перед своим капотом стройную женскую фигурку. Он среагировал мгновенно, умело бросив машину на бордюр. Мощный удар пришелся на передние подвески, и визг тормозов заставил женщину обернуться. Он увидел перед собой широко открытые испуганные глаза, косметику, перемешанную со струями дождя, и тяжелые, намокшие волосы, беспорядочно лежащие на плечах. В правой руке она держала раскрытый цветной зонт, который мало чем мог помочь ей в этой ситуации. Насквозь промокшее платье облепило тонкую девичью фигурку. Вблизи он узнал ее. Девушку (она и в самом деле была еще не замужем) звали Галей Акимовой. Она работала почтальоном в их поселковом отделении связи. Перекинутая через маленькое хрупкое плечо тяжелая почтовая сумка притягивала ее к земле.
– Здравствуй, Галя, – сказал Артем Петрович ласково. – Испугалась? Ты не бойся. Я тебя не перееду. Я очень осторожный водитель. Письма разносишь? – поинтересовался он.
– Да, – улыбнулась Галя. – Не только. У меня есть и к вам письмо.
– Бог мой! От кого? – удивился он. – У меня и родни-то нет. Один я как сыч на белом свете. Худой, забытый, никому не нужный мужчина. – Губы его искривились в иронической усмешке. Давно прошла пора бесшабашной удали. Он обвел Галю печальным взглядом.
– Вы не подвезете меня до конца вашей улицы? – попросила она. – Мне всего в четыре дома осталось разнести газеты, – и похлопала тоненькими пальчиками по изящному металлическому замку на сумке.
Эта сумка, небрежно перекинутая через плечо, на мгновение приковала к себе взгляд Артема Петровича. В душе его, словно ребенок в утробе, шевельнулась окаянная мысль. Но до полного оформления ее в стройный план было еще далеко.
«Запорожец», натужно тарахтя мотором, вихрем проскочил по центральному деревенскому тракту, в конец деревни, и вынырнув из очередной колдобины, остановился перед облупившимся, вросшим в землю деревенским домом, что возле выгона агрофермы.
– Зачем себя утруждать в такой-то ливень? – сказал он дружелюбно Гале. – Давай, садись, я подброшу тебя до почты. А оставшиеся газеты развезу по адресам.
– Спасибо, – Галя широко и лучисто улыбнулась и наотрез отказалась от его помощи.
– Зря ты мне не доверяешь, – пробурчал он, помогая почтальонше вылезти из машины.
– Что вы, Артем Петрович, я вам верю, – сказала Галя на прощание. – Но это моя работа, я не могу ее никому перепоручить. Я должна сама, – и расхохоталась звонким веселым голоском.
«Садануть бы тебе дроби под хвост. Птица ты эдакая. Да посмотреть, чем ты начинена! Пожалуй, ты бы и не так запрыгала», – подумал он озлобленно.
Пенсию Михеев получал исправно каждый месяц шестого числа. Впрочем, приносили не только ему. У них половина
