style="font-size:15px;"> Словно во сне, Хью достал из заднего кармана свой потертый бумажник.
– Убери это, Хью.
Разве я называл ему свое имя?
Он не помнил, но бумажник убрал.
– Выворачивай карманы. Прямо сюда, на прилавок.
Хью вытащил из карманов все. Складной нож, упаковка мятных леденцов, зажигалка «зиппо», около полутора долларов мелочью, пересыпанной табаком. Монеты звякнули о стекло.
Мужчина нагнулся над прилавком и исследовал кучку.
– Вполне подойдет, – сказал он и провел щеткой по этой скудной коллекции. Когда он убрал ее, на прилавке остались нож, зажигалка и конфеты. Все монеты исчезли.
Хью наблюдал за происходящим без всякого удивления. Он молчал, как говорящая игрушка с севшими батарейками. Высокий мужчина сходил к витрине, вернулся с лисьим хвостом и положил его на прилавок рядом с маленькой кучкой вещей из карманов Хью.
Хью медленно протянул руку и погладил мех, густой и прохладный. Он пощелкивал статическим электричеством. Гладить этот мех – все равно что гладить ясную осеннюю ночь.
– Хорош? – спросил хозяин.
– Хорош, – рассеянно согласился Хью и собрался взять хвост с прилавка.
– Подожди, – резко проговорил хозяин, и Хью тут же отдернул руку. Он смотрел на Гонта с такой неизбывной обидой, что она была больше похожа на горе. – Ты еще не расплатился.
– Да, – согласился Хью. Я как под гипнозом, подумал он. Черт, кажется, этот парень меня загипнотизировал. Но это было не важно. Даже немного… приятно.
Он опять потянулся к бумажнику, но как будто в замедленной съемке.
– Да оставь ты его, ты, осел, – раздраженно сказал мистер Гонт и отложил в сторону свою щетку.
Рука Хью безвольно повисла.
– Почему, интересно, почти все люди уверены, что все решают их деньги? – ворчливо спросил Гонт.
– Не знаю, – сказал Хью. Он никогда не задумывался об этом. – Глупо как-то получается.
– Хуже, – отрезал Гонт. Теперь в его голосе появились сварливые, раздраженные нотки, как будто он либо очень устал, либо сильно разозлился. Впрочем, он действительно утомился – сегодня был длинный день, насыщенный событиями. Он многого добился, но работы еще предстояло немало. Непочатый край. – Намного хуже. Это преступная глупость! Знаешь что, Хью? В мире полно людей, которым что-то такое нужно, но которые не понимают, что все продается, буквально все… если ты согласен платить. Они прикрывают свой идиотизм красивыми словесами и гордятся своим здоровым цинизмом. Но все это полная чушь!
– Чушь, – механически согласился Хью.
– Те вещи, которые нужны по-настоящему, за деньги не купишь. Самый толстый бумажник в этом городе не стоит пота из подмышки рабочего человека. Полная чушь! А души! Если бы мне давали пять центов всякий раз, когда я слышу: «Я продам душу за то-то и то-то», – я бы давно уже прикупил себе Эмпайр-Стейт-Билдинг! – Он наклонился поближе к Хью, и его
