старорежимного лакея, тупого и подобострастного! Господи, откуда столько раздражения? Может, хватит?
– Мне коньяк, – попросил «игрок», как и положено, оглянувшись на «секунданта». Если он притворяется, то делает это мастерски, ему бы на «Оскара» номинироваться. Дождавшись короткого «Кофе!» от «пахана», Ленский заказал два коньяка (второй по привычке – себе), кофе, обычный в таких случаях апельсиновый сок для Павла, и официант, вошедший с подносом немедленно после этого, так, будто бы заранее знал, каким будет заказ, произвел что-то вроде мини-фурора.
Что ж, Силич должен быть доволен произведенным эффектом. Ведь, это именно с его подачи при клубе был заведен бар с прекрасно вышколенной обслугой.
«Ну что, все прелюдии исполнены», – слова рассыпались камнепадом, отозвались всплеском ностальгии. В памяти мелькнули умные, с прищуром глаза, белая, как лунь, бородка, и Ленские едва не застонал. Да что же это такое? Что за день сегодня такой?
Захотелось опрокинуть в себя коньяк залпом, но он сдержался, стал пить его маленькими глотками, смакуя, перекатывая по небу, точно так, как научил его когда-то один дегустатор, повстречавшийся ему на одном из перекрестков судьбы. Надо все в жизни делать профессионально. Играть, любить, помнить. Один раз научившись, экономишь потом уйму времени.
Он окинул взглядом гостей.
– Ну что ж, начнем?
– Зачем терять время? – чуть ли не обрадовано подхватил «игрок».
Павел и «пахан» вскрыли кейс с картами, код от которого каждый из них знал лишь наполовину, достали несколько колод. Делая вид, что почти не интересуется происходящим, Ленский настраивался на игру.
Его визави пытался изображать солидного мэтра, принимая внушительные позы, время от времени прикладываясь к бокалу, но его неуклюжая самоуверенность не могла обмануть Ленского.
Он недоумевал. Еще несколько часов назад предстоящая партия представлялась ему сложной и напряженной, настолько сложной и напряженной, что он даже ощутил что-то похожее на предвестие паники, но, вопреки своему обыкновению, не стал копаться в себе, приняв это как вполне закономерное следствие своей ипохондрии.
Однако, сидящий напротив явно не производил впечатления «крепкого орешка». Фон от него – ровный, спокойный, как от человека, углубленного в свои мысли в городском транспорте, так что, при других обстоятельствах, Ленский на него и внимания не обратил бы.
Руки «игрока» тоже – самые заурядные, чуть придавленные работой, с грубыми ногтями на желтоватых коротких пальцах. Хотя, Ленскому и доводилось видеть мастеров экстра класса с руками трактористов. Так что, не факт, не факт.
Но, все равно, его спутником Ленский бы занялся с куда большей охотой. Вот от кого силища прёт, трудно мимо пройти. Впрочем, хватит об этом. Итак, игра!
Он чувствовал на себе взгляды «гостей», почти физически ощущал их присутствие. Слева ледяным холодом его обдавал «пахан», прямо в лицо летели волны хищного интереса
