не используются…
Рожественский удивленно поднимает голову. Взгляд такой, будто я только что сообщил, что за дверью ожидает сам адмирал Того со всем своим штабом. Плюс десяток самураев в полной боевой экипировке.
– …И, ваше превосходительство, хорошо было бы эти пулеметы… – Цвет лица адмирала начинает быстро меняться. Где-то я подобное уже видел!.. – Предоставить в помощь войскам! – совсем сникаю я под конец. Грозы не миновать, чую!
Как в воду глядел.
Отвлекшись от боевого товарища, флотоводец даже сделал на полу солидного размера лужу. Не сам, разумеется, лишь промазав струей из графина…
– Мальчишка! – Резко распрямившись, Зиновий Петрович отбрасывает в сторону пустую емкость. Та с жалобным звоном катится по полу прочь. – Да как вы, гражданский, смеете рассуждать о том, что флоту требуется, а что нет?.. Вы… – Лицо его, кажется, вот-вот покроется трещинами, не выдержав внутреннего жара. Пытаясь подобрать слово, наконец он изрекает: – Штатский!..
Видимо, в мозгах адмирала это выглядит самым страшным оскорблением. Похлеще разных там «штафирок» и «сухопутных баранов».
Ах ты… Меня тоже начинает разбирать злость. Как на фронт меня Линевичам всяким продавать – так пожалуйста, извольте! Плюс мои «посильные, пусть и небольшие» заслуги в сражении, да? А как помочь армии чем, так тут же я «штатский»?..
– Зиновий Петрович… – Я лихорадочно собираюсь с мыслями. Как же тебе дать понять? – Ваши… – делаю ударение на слове «ваши», – заслуги в победе неоценимы. И сегодня утром господин генерал этот момент лишь подчеркнул…
Рожественский замирает. Ага, стало быть, я на правильном пути? Теперь надо лишь соблюсти грань приличий! Давай, Слав, рви его дальше!
– В моем же прошлом, Зиновий Петрович, все было несколько иначе… – Я внимательно наблюдаю за реакцией. Терпит, слушает… Хоть и через силу. – Но моя посильная помощь несколько поправила ситуацию… Как поправит и здесь, ручаюсь! Представьте, Зиновий Петрович… – решаю я сменить тактику. – Заголовки газет через пару дней! Где на первой странице написано жирным шрифтом: «Неоценимая помощь армии от доблестного флота!..»
А вот это я удачно попал. Тот хоть и не подает виду, но явно смягчился. Во всяком случае, по цвету лицо больше не напоминает эпицентр ядерного взрыва…
Через полчаса, собрав скудные пожитки, я стою на палубе в ожидании катера. Вокруг кипит работа: несколько мастеровых стучат молотками, подгоняя разошедшиеся листы обшивки. Едкий запах свежей краски откуда-то и производственная речь лишь добавляют колорита происходящему. До меня доносится:
– Ванька!.. Стервец этакий… Крепи станину лебедки! Уведет ведь!
– Не, дядь Андрей… Это Глухова задача. Мы другим заняты…
– Крепи, грю!.. Не то артельщику скажу – мало не покажется!
– Дык…
– С меня причтется за ужином…
– Иду, дядь Андрей! Чем крепить-то?..
Несчастная
