оттолкнуть.
Она не виновата, что не смогла рассчитать силу.
Леде ужасно хотелось признаться во всем своей лучшей подруге, выплакаться, как ребенок.
Но из-за упрямства и стойкой гордыни слова застряли в горле. Она сощурилась и высоко подняла голову.
– Тебе не понять, – устало сказала Леда.
Да и какая теперь разница? Эрис больше нет.
– Тогда помоги мне понять. Леда, нам не обязательно кидаться друг в друга угрозами. Почему ты не можешь рассказать всем, что произошел несчастный случай? Я знаю, ты не хотела навредить Эрис.
О том же самом Леда думала сотни раз, но, услышав это от Эйвери, оцепенела от страха.
Эйвери ничего не понимает, потому что получает все на блюдечке. Но Леда знала, что произойдет, стоит ей рассказать правду. Скорее всего, начнется расследование, затем будет суд. И то, что она пыталась скрыть правду, еще ухудшит ее положение. А в итоге всплывет то, что Эрис спала с ее отцом. И семья Леды, ее мама пройдут через ад. Нет уж, она не такая дура. Уж слишком бросается в глаза мотив, заставлявший ее желать смерти Эрис.
Как смела Эйвери вот так заявляться сюда и выносить ей оправдательный приговор! Она кто – богиня правосудия?
– Никому не рассказывай! А иначе, клянусь, ты пожалеешь.
Ее яростная угроза повисла в тишине. Леде показалось, что воздух в комнате остыл на несколько градусов.
Испытывая острое желание уйти, она поднялась на ноги. Сойдя с Овального Ока на ковролин, Леда заметила, что из ее сумки что-то выпало: две ярко-розовые таблетки снотворного.
– Рада видеть, что некоторые вещи неизменны, – отстраненно проговорила Эйвери.
Леда не стала ее переубеждать. Эйвери увидит все так, как захочет.
На пороге Леда обернулась. Эйвери опустилась на колени в центре Овального Ока, прижав ладони к поверхности оргстекла. Ее взгляд устремился вниз. Было в этом что-то тоскливое и безнадежное, будто она молилась, пытаясь вернуть Эрис к жизни.
Спустя пару секунд Леда поняла, что Эйвери плачет. Наверное, во всем мире она была единственной, кого слезы красили: глаза ее еще больше наливались синевой, блестящая влага на щеках лишь подчеркивала совершенство лица.
В этот момент Леда вспомнила, почему ненавидела Эйвери.
И отвернулась, оставляя бывшую лучшую подругу одну на крошечном лоскутке неба.
Каллиопа
Девушка внимательно изучала свое отражение в смарт-зеркале во всю стену. Тонкие красные губы изогнулись в одобрительной улыбке. Сегодня она надела темно-синий короткий комбинезон, вышедший из моды года три назад, но выбрала его намеренно: ее приводили в восторг завистливые взгляды, которые все женщины в отеле бросали на ее длинные загорелые ноги. Девушка встряхнула волосами, зная, что солнечно-золотые серьги идеально подчеркнут карамельные пряди, и захлопала накладными ресницами – не имплантатами, а органическими, выращенными
