ритуал…» (из сборника Р. Белоусова «Частная жизнь знаменитостей: Собрание редких случаев, любовных историй, курьёзов, слухов», Россия, 1999 г.);
• Вера Нащокина, жена близкого друга Александра Пушкина (1799–1837) П. В. Нащокина, свидетельствовала: «Помню, в последнее пребывание у нас в Москве (осень 1836 г.)… Пушкин за прощальным ужином пролил на скатерть масло. Увидя это, Павел Войнович с досадой заметил: «Эдакой неловкий! За что ни возьмёшься, всё роняешь!» «Ну, я на свою голову. Ничего…» – ответил Пушкин, которого, видимо, взволновала эта дурная примета…» (из воспоминаний «Рассказы о Пушкине», Россия, 1898 г.);
• «Михаил Туган-Барановский (1864/65 – 1919) – «экономист, историк, публицист, один из представителей «легального марксизма». – Е. М.) шёл академической дорогой… был рассеян анекдотически, как профессор немецких юмористических листков. То вдруг на торжественном обеде, к ужасу хозяйки, возьмёт с вазы ананас и, в пылу разговора, весь его уплетёт один; то, на подобном же обеде, – нужно ему взять к ростбифу огурец – он, занятый разговором, тянется через стол и берёт вилкою огурец с тарелки сидящего напротив гостя…» (из сборника В. Вересаева «Литературные портреты», российск. изд. 2000 г.);
• «Как-то в Петербурге (Россия, 1910-е гг.) за обедом, воспользовавшись громкой болтовнёй и смехом гостей (их было человек двенадцать), Велимир Хлебников (1885–1922) осторожно протянул руку к довольно далеко стоявшей от него тарелке с кильками, взял двумя пальцами одну из них за хвост и медленно проволок её по скатерти до своей тарелки, оставив на скатерти влажную тропинку. Наступило общее молчание: все оглянулись на манёвр Хлебникова. «Почему же вы не попросили кого-нибудь придвинуть к вам тарелку с кильками? – спросили его (конечно, без малейшего оттенка упрёка). «Нехоть тревожить, – произнёс Председатель Земного Шара (как скромно именовал себя сам Хлебников) потухшим голосом. Снова раздался общий хохот. Но лицо Хлебникова было безнадёжно грустным…» (из книги Ю. Анненкова «Дневник моих встреч: Цикл трагедий», США, 1966 г.);
• «Сестра известного немецкого математика Карла Вейерштрассе (1815–1897), учителя нашей знаменитой соотечественницы, первой русской женщины-математика С. Ковалевской, говорила: «Математики – это самоистязатели. Вейерштрасс и за обеденным столом не переставал писать формулы»…» (из сборника «Формула творчества», СССР, 1976 г.);
• «Профессия, род занятий учёного могли проявиться и в некоторых особенностях поведения. О Луи Пастере (1822–1895) вспоминают, что он за обеденным столом даже в лучших домах подносил тарелки и ложки к самому носу, осматривал их со всех сторон и протирал салфеткой для того, чтобы приучить других к осторожности…» (из книги Н. Гончаренко «Гений в искусстве и науке», СССР, 1991 г.);
• «В «Лондон-гриле», изображающем английский паб с его облезлым шармом (Буэнос-Айрес, Аргентина, ноябрь 1971 г.. – Е. М.), Роберт Фишер (1943–2008) уселся за дальний столик, заказал 2 стакана свежего апельсинового сока, стейк (самый большой из имеющихся), зелёный салат и пинту минеральной
