не только козлоногие чертята. Самому напиваться до бесенят пока не доводилось. Сегодня для галлюцинаций вовсе нет причины.
Если Родион на равных общается с тигром, то вывода два: он сошел с ума или все происходящее – сон. При каких еще условиях можно встретить этакую небывальщину? Разве что монстр прибыл из какой-нибудь аномальной зоны, коих на территории России множество. Но и то подобное чудо невозможно. Две башки, пять лап куда ни шло. Но уметь говорить, притом грамотно, складно? Ни в какие ворота не лезет! В голове не укладывается!
Почему-то категорически не хотелось признаться в том, что у него произошел «сдвиг по фазе». Ясность ума вполне на высоте. Пребывание во сне куда как подходяще. Пускай так и будет. Как же легко договориться с самим собою! А может, так оно и есть на самом деле? Благополучно пребывает в непробудном сне, и ничто ему не угрожает! Скорей всего. Зря, выходит, всполошился!
Перестало учащенно биться сердце, улетучился испуг. Глубоко, с облегчением, вздохнул. Когда, интересно, успел заснуть? Получается, и безумное бегство от вчерашних собутыльников – сон? Слава Богу! Надо же такому привидеться! А как все естественно и натурально выглядит!
– Офигеть и не встать! – воскликнул, окончательно успокоившись и всецело отдаваясь воле сновидения. – Ты точно не людоед?
Можно было и не уточнять. Опасности-то никакой. И услышал:
– Бог миловал.
– Бог мой или твой?
– Ты – верующий?
– По ситуации.
– Понятно! Приспособленец! Хамелеон, по-нашему!
– Я – сомневающийся. Чувствуешь разницу?
– Что сапог, что валенок, все на одну ногу! Бог для всех един. Все сущее на земле – твари Божьи. Твари не в смысле оскорбления, а твари как Божье творение. Сама Земля и Вселенная его рук дело. У меня нет привычки на людей бросаться. В тайге хватает зверья. На людоедство нашего брата толкает крайний голод.
– Не оборотень? – Родиону все прикольней казался диалог с хищником. – Душу дьяволу не продал?
– Якуты оборотнями медведей считают. Они верят, что косолапые некогда были людьми, потому якобы понимают человеческую речь. Но это не мешает им охотиться на топтыгиных. И, обращаю внимание, всегда приговаривают: «Это не мы убили – это русские!» Прикинь, и тут русские виноваты! Как у забугорных политиков! Впрочем, кому говорю? По всему видно, что ты и политика – понятия несовместимые.
– С легкостью соглашусь. Мы в сказке? И лес волшебный, поскольку звери в нем говорящие?
– Разочарую. Лес обыкновенный. Из всего зверья разговариваю я один, уверяю с присущими мне ответственностью и прямотой.
– Тебя заколдовала злая волшебница, превратив в говорящее идолище? – не сдавался Веретенкин, разойдясь не на шутку.
– И тут мимо кассы! Еще варианты есть?
– Сдаюсь! В голову ничего больше не приходит. О каком днище упомянул давеча?
– О твоем, – растянул пасть в улыбке тигр. –
