пролепетал я. – Никто не может столько отдать. Никто.
– Вот бренди, – сказал Дьютифул, оказавшийся рядом со мной.
Чейд заставил меня сесть и поднес чашку к моим губам. Я проглотил бренди, точно это была вода, и закашлялся. Когда мне удалось повернуть голову, я увидел, что Шут единственный продолжает сидеть в своем кресле за столом. Он снова надел перчатки, и взгляд, которым он меня наградил, был совершенно непроницаемым. Олух скорчился в одном из углов и дрожал, обхватив себя руками. Его окутывала музыка, песня его матери, – так он пытался успокоить себя.
– Что произошло? – сердито потребовал ответа Чейд.
Я продолжал опираться на него и чувствовал, как гнев волнами исходит от его тела. Я знал, что его возмущенный вопрос адресован Шуту, но я все равно на него ответил.
– Между нами возникла слишком сильная связь через Скилл, такая полная, что я потерял себя. Как будто мы стали одним существом.
Я назвал эту связь Скиллом, но не был уверен, что это правильно. Так можно назвать солнце яркой искрой. Я глубоко вздохнул:
– Я испугался и разорвал ее. Я не ожидал ничего подобного.
Эти слова были обращены ко всем остальным, но и к Шуту тоже. Я видел, что он их услышал, но понял по-своему, не то, что я хотел сказать.
– А на тебя это никак не повлияло? – спросил у него Чейд.
Дьютифул помог мне подняться на ноги, и я тут же повалился в кресло. Однако я чувствовал не усталость, я был весь насквозь пропитан энергией. Я мог бы легко взобраться на самую высокую башню Баккипа, если бы сумел вспомнить, что нужно делать, чтобы согнуть ноги в коленях.
– И на меня повлияло, – тихо проговорил Шут. – Только иначе. – Он встретился со мной глазами и сказал: – Я не испугался. Попробуем еще раз, – с невинным видом предложил Шут.
– Нет! – выкрикнули мы с Дьютифулом и Чейдом одновременно, только с разной силой.
– Нет, – повторил Шут в наступившей тишине. – Лично я достаточно узнал сегодня.
– Наверное, и мы тоже, – мрачно заявил Чейд. Затем откашлялся и добавил: – Пора расходиться. Нас ждут другие дела.
– У нас еще полно времени, – запротестовал Дьютифул.
– При обычных обстоятельствах так и было бы, – не стал спорить Чейд. – Но сейчас время летит стремительно. У тебя полно дел, ты еще не совсем готов к своему путешествию, Дьютифул. Повтори свою речь, в которой ты благодаришь жителей Внешних островов за прием. Помни, что «ч» у них горловой звук.
– Я читал свою речь раз сто, – застонал Дьютифул.
– Когда придет время ее произнести, она должна звучать так, словно ты обращаешься к ним от самого сердца, а не бормочешь что-то по бумажке.
Дьютифул неохотно кивнул и с тоской посмотрел в окно, где стоял ясный день и резвился легкий ветерок.
– Хорошо, тогда за дело, – сказал Чейд, и всем стало ясно, что он отпускает обоих – Дьютифула и Олуха.
На
