Павла Петровича числились. Но, согласитесь, не все же нам тайны в Истории Отечества разгадывать! Нам бы нашу Соловецкую тайну разгадать.
Глава вторая (начало) – сон тридцать пятый
Александр Сергеевич объявился в нашем уезде в середине той зимы, сразу же после «воскрешения» Суворова. Кто он и откуда, никто не знал. Сам же о себе он таинственно молчал, но иногда ставил нас в тупик. Вдруг что-нибудь предскажет невообразимое. Его на смех подымут. А на следующий день – и сбудется! Я уже не помню, что именно сбывалось.
Николай Rostov. Фельдъегеря генералиссимуса
О Пушкине еще много чего Павел Петрович мне порассказал. Я ему верил и не верил. Но окончательно убедился, что почти все в его рассказах правда, когда познакомился с Катишь Безносовой, племянницей графа Большова. И хочу заверить вас, мои дорогие читатели, что наш великий поэт пошалил весьма изрядно в 1805 году: и за уездными барышнями волочился, и в карты играл, и с драгуном Марковым стрелялся, и с Катишь тайно обвенчался. Обвенчался точно так, как потом он в своей повести «Метель» описал.
В расположение наших войск драгунский ротмистр Марков прибыл в два часа по полудню.
«Доложите господину генералиссимусу!» – грубо сказал он мне. – «Что доложить, ротмистр?» – строго спросил я его. «А то и доложите, – рявкнул драгун, – что прибыл!»
На крик его из палатки вышел Александр Васильевич. «Что, брат, солоно?» – спросил он драгуна. «Солоно! – предерзко ответил драгун. – Прикажите дать водки!» – «О деле сперва! Доставил письмо?» – «Доставил!» – «Водки ему, герою! – крикнул тогда Александр Васильевич. – Заслужил». – «А вы ее, Ваша светлость, со мной не выпьете?» – вдруг спросил Марков. «Да я ее, сам знаешь, редко пью!» – «Так и я ведь ее, подлую, редко пью. Только когда похмеляюсь или кого поминаю!» – «Что ж, братец, – ответил ему вдруг горько Александр Васильевич, – давай их помянем!»
Тут прискакал посыльный от Багратиона.
«Господин генералиссимус, турки тронулись!» – «А французы?» – «Стоят французы!» – «Трубить сбор, – весело закричал Александр Васильевич. – Шары воздушные в небо! Как, – обратился он к Маркову, – не захмелел? Полетишь?» – «Полечу, Александр Васильевич!» – «С Богом, милый! – расцеловал он Маркова. – И прости нас с князем, если сможешь. Армию нашу те фельдъегеря сберегли. Они же, умники – турки с англичанами, нас, дураков, до самого Константинополя без единого почти что выстрела допустили! Думали, кузькину мать тут нам показать! Да забыли, верно, что наша она мать, хоть и кузькина! Что-то я разговорился сильно. Лети, братец! Покажи Британскому флоту мать нашу!»
Денис Балконский – Ипполиту Балконском, февраль 1806 г., Из Ставки А. С. Суворова
Полностью это письмо можно прочесть в моем романе первом «Фельдъегеря генералиссимуса». И признаюсь честно, что о Маркове Гавриле
