чтобы на картине были изображены анютины глазки в серебряной вазе.
Любовь, продиктованная войной: Тапио Тапиоваара
Туве Янссон и Тапио Тапиоваара обучались живописи в Атенеуме в одно и то же время, и любовная связь между ними возникла в самом начале войны. История их любви была полна бушующих страстей, и сценой для нее служил сам театр военных действий. Любовь выгорела дотла еще до окончания Второй мировой войны, но сохранилась дружба, важная для них обоих. Тапиоваара, или Тапса, как его звали друзья, по своему характеру был абсолютно не похож на Сама Ванни, однако обоих мужчин объединяла склонность к «проповедям», то есть к попыткам повлиять на мысли и ценности молодой Туве. Впрочем, в своих рекомендациях они придерживались разных принципов.
Война диктовала свои условия, в которых развивалась связь Туве и Тапио; она же определила динамику отношений и их конец. Выглядит так, будто Туве терпела все выходки Тапио не в последнюю очередь потому, что верила: его жизнь будет короткой. Она думала, что Тапса погибнет на передовой, хотя прямо об этом никогда и не говорила. Тапса был для нее живым мертвецом: еще дышит, но вот-вот должен умереть. На то были все причины. Большинство молодых людей их поколения погибли. Из тех, кто ушел на фронт вместе с Тапиоваарой, большая часть не вернулась назад, как писала Туве.
В этих отношениях задачей Туве было холить, понимать и прощать. Она приняла решение, согласно которому для Тапсы ни один час, ни одно мгновение из проведенных дома в перерывах между боями не должно было быть грустным или тоскливым. Она не хотела портить ему настроение. Туве должна была все прощать и пытаться войти в положение, принять чувства возлюбленного, хотя подчас это было нечеловечески сложно. Неважно, как поступал мужчина. Главное, что она любила его и заботилась о нем. С такими мыслями Туве похоронила все собственные нужды и желания.
Фотопортрет Тапио Тапиоваары
Из близких друзей Туве Тапса был первым, кто принадлежал к финноязычной культуре, и круг его общения отличался от той социальной среды, в которой вращалась Туве. Уже юношей он был убежденным приверженцем левых взглядов, и во время учебы Туве так и звала его – «наш коммунист». Брат Тапсы Нюрки был подающим надежды и вызывающим всеобщее восхищение молодым режиссером. Он также являлся активным членом общества «Киила», к которому присоединился и Тапио, ставший впоследствии выдающимся «левым» художником. Графика и огромные мозаики, которые он выполнял, в том числе и по заказам из СССР, составляют значительную часть искусства, рожденного расколовшимся надвое обществом. Тапиоваара открыл для Туве мир социалистических воззрений, к которому она не была подготовлена: Туве выросла в доме, где главенствовало мировоззрение отца, и в стране, где общество стремилось придерживаться либеральных ценностей находящейся во власти шведскоязычной интеллигенции. Туве никогда не интересовалась партийной жизнью, хотя
