где-нибудь в одиночестве.
– Фред сказал, ты – подружка Марии.
Я не сразу ответила.
– Я зову ее Долл, то есть сокращенное от Долорес. Ты, кстати, знал, что «Мария Долорес» означает «Мария Печальная»… – трещала я.
– Не похоже, чтобы она была в печали! – сказал он, покосившись в сторону гостиной. – Кстати, я – Уоррен.
– А ты кем ему приходишься?
– В смысле? А, я – вратарь.
Мы потанцевали. Было даже приятно ощутить на талии большую мясистую руку и поцеловаться по-настоящему, когда часы пробили полночь. Уоррен был таким высоким и крупным, что в его объятьях я казалась хрупкой.
– Давай бери пальто, и пошли, – прошептал он мне в шею.
– Нет уж, спасибо! – отскочила я, как чопорная монашка.
– Он что, думал, я к нему в постель прыгну после первого поцелуя?! – спросила я Долл по пути домой.
Ее молчание сказало обо всем за нее.
– О господи, ты с Фредом?! Вы… – Вдруг я совершенно протрезвела. Так вот почему мне казалось, что я на этой вечеринке лишняя. Дело было вовсе не в смерти мамы. Просто они все уже занимались сексом. А я была абсолютной девственницей.
– Извини, Тесс, – сказала Долл.
Она просила прощения, что не рассказала мне.
Я вспомнила, как мы с ней учились целоваться, по очереди практикуясь с зеркалом в спальне. Что, в общем-то, было очень глупо – разве может что-то плоское и холодное даже отдаленно сравниться с губами? Да еще мы с ней смотрели, правильно ли все делаем, а в романтических сценах люди целуются с закрытыми глазами.
С тех пор мы с Долл встречались с мальчиками, но дальше коктейля на побережье и кино дело не заходило. Мы всякий раз обсуждали свой опыт и оценивали степень близости контакта по шкале от одного до десяти. Впрочем, поскольку до десяти у нас раньше не доходило, было довольно сложно ставить оценку. Да и то, что казалось пятерочкой в прошлом году, уже тянуло только на двойку в следующем. И вот теперь Долл добралась до десяти, а я все еще еле дотягивала до шести, потому что не позволяла парням трогать меня за грудь, не говоря уж о чем-то ниже.
– Это приятно? – спросила я.
– Да просто супер! Я даже не думала, что будет так клево.
– Ты любишь Фреда? – спросила я, ощущая, словно мне снова двенадцать лет.
– Наверное, – сказала Долл. – Мне иногда просто сложно поверить в это. Представляешь, Фред Маринелло!
Ночь выдалась морозная. От нашего дыхания поднимались облачка пара, каждый шаг отзывался хрустом инея на мостовой. Я подняла глаза к звездному небу.
– Подумать только, сколько пар встретилось сегодня впервые… Кто-то продержится вместе пару недель, а кто-то проживет вместе всю жизнь. Но никому не дано знать этого сегодня, в день первой встречи, – сказала я.
Долорес странно посмотрела на меня.
– Уоррен – нормальный
