Их старший брат уже ехал в окружении бояр, насупленный и неподвижный, как гора, на таком же огромном и медлительном коне. Золотые волосы блестели на солнце, как и голые плечи, массивные и тяжелые, как валуны, округленные ветрами, ливнями, морозами. У седла торчит притороченный боевой топор, любимое оружие, волчья душегрейка расстегнулась на груди, открывая могучие глыбы мышц, похожие на каменные плиты. Но взгляд Чеха невесел, на лице лежит печать глубокой тревоги.
– Это не щедрость, – вздохнул Рус. – Наверняка впереди беда. И нам нужно ее обойти.
– Да, Чех зря не скажет.
Кони пошли вперед лихим наметом, оставляя повозки и всадников далеко позади. Лех оглянулся только однажды:
– А где Бугай?
– Прикрывает Исход.
Кони неслись ровным галопом. Лех помрачнел, больше не спрашивал. Их дядя Бугай, самый могучий воин, с отрядом сильных мужчин едет не спереди, а сзади, потому что спереди всего лишь неведомая опасность, а сзади…
Рус даже вздрогнул, в ушах явственно прозвенел зловещий смех. В небе быстро неслись тучи, и устрашенный Рус вздрогнул, увидев, как в разрывах облаков проглянуло искаженное ненавистью лицо женщины.
Глава 2
Мягкий мох глушил стук копыт, деревья бежали навстречу, расступались быстро и услужливо. Когда впереди наметился просвет, братья разом соскочили с седел. Кони послушно шли в поводу, Лех подергивал носом, в глазах была жажда приключений.
Легкий ветерок дул в их сторону, в нем чувствовался запах горящего дерева, сжигаемой плоти, масла, бараньего жира. Рус уловил даже аромат вишневого дерева, он странно смешивался с запахом паленой шерсти.
Лех приподнял палец, Рус кивнул, взял Ракшаса за узду. Если вздумает заржать, а это он умеет в самое неподходящее время, то надо успеть зажать ему пасть.
Последние деревья ушли в стороны. Впереди легла, как расстеленная шкура, ровная долина. Вдали темная стена леса, но на серо-коричневом поле белеют хатки, с севера и востока их защищает река, а с запада зеленеет ухоженный сад. Хаток десятка три, землепашцы, они селятся кучно, земля всех прокормит, вон поля и огороды, посреди села видны столбы их богов, а народ как раз толпой валит к околице…
Рус сощурил глаза. Рассмотреть все не удавалось, только и видно, что одеты добротно, ярко, даже нарядно. В руках вишневые ветки с цветами, у женщин на головах вроде бы венки.
– Можно подойти ближе, – предложил Лех. – Вон там земля поднимается, за ней можно пробраться ближе.
Он переступал от нетерпения, а конь за его спиной дергался, натягивал поводья. Глаза Леха горели возбуждением, на щеках выступил жаркий румянец.
– Чех наругается, – сказал Рус нерешительно.
– За что? – удивился Лех. – Мы вообще должны ехать на сутки впереди своего рода… своего племени! Видеть дороги, заранее замечать опасности. Разве он не так наказал?
Рус пожал плечами. Все правильно, но Лех аж визжит от нетерпения
