бацилл? Так я готов! – отозвался рябой с усмешкой.
– Вижу, не понял ты меня, Семен. А ну, поди сюда!
Он отвел рябого в сторону и стал ему что-то выговаривать, энергично жестикулируя; слов я не смог разобрать, зато заметил, как у Семена сползла с лица глумливая ухмылка и он стал угрюмым. Двое других мужиков, видимо, поняв, о чем там идет речь, схватили щетки, ведра и принялись чистить стойла.
– Моя миссия выполнена, я оставляю вас на попечении Ильи Петровича, а вечером свидимся, – сказал мне жандарм. – Рабочих помещений здесь много, а для отдыха всего два: библиотека и бильярдная. Шары я не гоняю, но если вы играете в шахматы, с удовольствием составлю компанию. Тут есть доска с чудесными деревянными фигурами, просто загляденье, и грех их не подвигать. Честь имею! – и он удалился.
Илья Петрович, разобравшись со строптивым рябым, вернулся ко мне.
– Хорошо, что вы приехали, работы невпроворот, а на меня еще навесили обязанности заведующего хозяйством. А я ведь не Фигаро здесь, Фигаро там! – Он бросил на меня внимательный, оценивающий взгляд, мол, поглядим, что ты за рыба такая. – Постарайтесь запомнить, что я вам скажу и покажу. Мы находимся на первом этаже: здесь конюшни, а дальше расположен виварий – мыши и другие грызуны, есть даже обезьяны и северные олени. Лошади у нас не для прогулок, в основном эти животные используются для опытов, на их крови готовится противочумная сыворотка. В том углу вы видите подъемник, с помощью которого лошадей поднимают в лабораторию. Сейчас главное, чтобы вы получили общее представление о нашем учреждении, а свои обязанности изучите в ходе работы.
Он быстрым шагом прошел через конюшню и виварий, поразивший необычной тишиной при таком большом количестве зверушек в клетках. В зоопарке, где мне довелось пару раз бывать, худые, содержащиеся в грязи животные представляли собой весьма жалкое зрелище, но здесь им гораздо хуже, хотя тут чисто и они явно не голодают. Если там тюрьма, то здесь – лестница на эшафот, и мне показалось, что животные об этом знают. По крайней мере, пяток печальных обезьян, каждая в отдельной клетке, производили впечатление осужденных на смерть.
Илья Петрович открыл дверь в следующее помещение, меньшее по размерам, с большими топками двух огромных печей и внушительными горами угля.
«Кочегарка, что ли?» – предположил я, вот только мне не понравился неприятный запах, пропитавший это помещение, от которого меня даже стало подташнивать.
– Это наш крематорий, здесь сжигаем тела животных после опытов, но не только их. – Он сделал многозначительную паузу. – Если не будете соблюдать правила безопасности, тоже можете оказаться здесь, а отсюда только один выход – вместе с дымком через трубу! – У меня по спине пробежал мороз, а он, не останавливаясь, словно ничего ужасного не сказал, продолжил знакомить меня с подсобными помещениями: – Дальше находятся кузница, слесарная мастерская, прачечная и баня. Настоящая, с хорошим паром и вениками. Моемся раз в неделю. Мужчины – по субботам,
