усмехнувшись, ответила она. – Вам не приходилось жить среди ядовитых змей, готовых каждую минуту на Вас наброситься.
– Да, – согласилась Лана. – Я всегда жила в любви и согласии. Мои родители – музыканты. Мама – пианистка, а папа – дирижер и преподаватель астраханской консерватории. Поэтому с самого раннего детства я начала заниматься музыкой.
– У тебя не было выбора, – заключила женщина, мягко переходя с Ланой на «ты».
– Наверное, но я не сильно сопротивлялась. Занятия музыкой мне давались очень легко.
– А сейчас?
– Я не знаю, – Лана немного замялась. – Я не больна музыкой, как мои родители. Сейчас они в гастрольном турне по Америке. Они даже не знают, что я здесь.
– Что ты собираешься делать дальше? Чего хочешь от жизни?
– Я хочу быть фотомоделью! Я хочу демонстрировать красивые вещи, белье, дорогую косметику. Я хочу, чтобы, глядя на меня на обложке журнала, каждая женщина захотела быть тоже красивой и привлекательной и не забывала, что она женщина, а не машина для выполнения ежедневных скучных функций. А еще я хочу быть богатой и знаменитой!!!
– Ишь ты! – засмеялась женщина. Её грудной смех звучал очень сексуально, что совсем не соответствовало ее внешности.
Лана прищурила глаза и немного оценивающе снова посмотрела на собеседницу:
– Вы так говорите, будто прошли семь кругов ада…
– О, ради Бога, не называй меня на «Вы», а то я и впрямь почувствую себя древней старухой.
Лана смущенно замолчала, но ненадолго.
– А все-таки мы с тобой находимся в неравном положении. Ты знаешь обо мне, можно сказать, все, а я не знаю даже твоего имени…
– Ярослава… Лисицына. Занимаюсь исследованиями в области ядерной физики. Знаменитый физик Павел Афанасьевич Лисицын – мой отец. Сейчас, к несчастью, он серьезно болен. У него рак. Мой папа стал заведовать институтом в сорок и руководил им на протяжении 35 лет. Когда болезнь подкосила его, руководство институтом перешло к его заместителю и лучшему другу, талантливейшему ученому Александру Викторовичу Белому. Но дело в том, что дядя Саша гениальный ученый, но никудышный администратор. Поэтому с 24 лет, сразу по окончании университета, я пришла на работу в институт лаборанткой, но негласно начала помогать дяде Саше с выполнением административной работой в НИИ.
– Во сколько лет??! – воскликнула Лана. Уже через несколько секунд она корила себя за несдержанность.
Ярослава приняла ее реакцию без обиды, а если и смутилась, то не подала виду.
– А что, выгляжу старше? – игриво спросила она, подмигнув Лане правым глазом.
– Честно говоря, да, – искренне ответила Лана. Она прониклась симпатией к своей новой знакомой. Поэтому она не хотела быть нечестной с этой сильной, не по годам взрослой и проницательной девушкой.
– Человек должен быть таким, каким его создала природа. На мне она, мягко говоря, отдохнула.
– Ярослава, – укоризненно заметила Лана. – Ты не права.
