плечо. Он взял одну из сотни брошюр «Озеро в лесу», которыми мама засыпала меня в прошлую пятницу, сразу после того, как я сдала последний школьный экзамен.
– Это же почти Канада, – передразниваю я маму и продолжаю высоким голосом, задыхаясь от притворного волнения: – Какое прекрасное приключение перед колледжем!
– Пообещай, что будешь осторожна, – говорит Гейб. – Ато все эти походы, байдарки… – Он продолжает говорить, перелистывая блестящие страницы брошюры. Но я думаю лишь о светлых волосках на его руках, о его загорелой шее, о том, как он перемахнул бы через этот дурацкий прилавок, схватил меня и уволок на кухню. Каково бы это было? Обезумев от животной страсти, свалиться кубарем, сбив полки. Сахарная пудра облепит наши обнаженные тела, и рты будут оставлять сладкие липкие дорожки, когда мы будем целовать друг друга в…
– Челс.
На этот раз, когда я подпрыгиваю и поворачиваюсь к Гейбу, он сидит, сложив руки на груди, а глаза его похожи на замки с кодом: они плотно закрыты. Он произносит только одно слово:
– Нет.
– Что нет?!
– Нет, не сегодня. Не сейчас. Не в пекарне твоих родителей. Не в спешке, не накануне твоего отъезда на каникулы. Нет.
Я хмурюсь и трясу головой, словно он только что вовсе не залез мне в голову и не прочел мои мысли.
– Не отрицай. Ты постоянно смотришь на свою сумочку, куда положила презервативы, – говорит он с широченной улыбкой. – Послушай… – Тут он встает со стула и проходит за прилавок. – Это звучит ужасно, но многие парни здесь используют девушек, как одноразовые салфетки. Какая разница, сколько уже побывало в твоих руках, – на месте старой тут же появляется новая. Но мы-то с тобой не такие. Даже если бы не твой несчастный случай, у нас все равно все было бы по-другому. Мы уже давно вместе, – продолжает Гейб. – И да, я хочу тебя. И ты знаешь, что хочу. Но я не хотел бы впервые заняться с тобой любовью только потому, что все остальные делают это сегодня ночью. Ты ведь знаешь это, да?
Мои внутренности сворачиваются в узлы туже, чем сетка под баскетбольным кольцом. Заняться с тобой любовью? Меня чуть не затошнило от этой фразы. Зачем такие формальности? Зачем Гейбу какая-то идеальная картинка, ему-то? Сплетницы выпускного класса уже всем раструбили, что он уже потерял девственность. Летом, как раз перед нашим знакомством, в лагере для будущих журналистов.
– Я же ничего не сказал об этом на выпускном балу, потому что секс на выпускном балу – это такое заезженное клише, правда?
– Выпускной бал… – вздыхаю я. То была ночь повозок из тыквы и медленных танцев в синем, как океан, платье-бюстье от Веры Вонг. Я казалась себе такой, такой идеальной рядом с Гейбом. А потом мы сели в его «мустанг» и выехали на шоссе, не зная, куда едем, только мы вдвоем. Нам не нужны шумные вечеринки. Нам тогда мог принадлежать целый мир, сверху донизу. Ветер испортил мне прическу, но не все ли равно! На всем свете не было никого свободнее нас. Мы доехали до самого
