чтоб одни к другим не шастали – это точно. Коли денег не жалко – то вам в «Золотой гусь»! Там уж комнаты найдутся и для вас, милорды, и для ваших миледи!
– Благодарим, милостивый эрр! – улыбнулся Кайл и бросил привратнику золотой.
– Светлой ночи! – попрощался Эливерт, разворачивая Ворона в сторону Рыночной площади.
Отъехав чуть в сторону, он обратился к Северянину:
– Напрасно ты денег ему дал – он своё ещё с хозяина «Золотого гуся» получит, сечёшь? Знаю я таких добряков – отправляют на тот постоялый двор, с которого ему приплачивают. Давай всё-таки попытаем счастья у одного моего приятеля! А, рыцарь? Не откажут же в ночлеге старому другу, как думаешь?
– Тебе виднее! Я твоих друзей не знаю, – равнодушно заметил Кайл.
– Значит, решено! – Сделав такой неожиданный вывод, атаман обернулся к Наиру, сидевшему на козлах, и велел: – Давай за мной! Тут недалеко…
Эйлве жалобно поскрипывал, с трудом протискиваясь по узким тёмным улочкам ночного города. Казалось, здесь и людям-то тесно – где уж лошадям и карете!
Какие-то неуклюжие строения громоздились с обеих сторон, угрожающе нависали, скрывая чернильное небо и первые тусклые звёзды. Ставни на всех домах наглухо закрыты. Кое-где над входом тусклый фонарь подмигивает запоздалым путникам. И ни одной души!
Настя непроизвольно втягивала голову в плечи и поминутно озиралась по сторонам.
– Неприветливый городок… – словно прочитав её мысли, негромко сказал Наир.
– В лесу ночью и то не так жутко, – проворчала, соглашаясь, Романова.
– Да бросьте! – презрительно фыркнул атаман. – Так только на окраине. А вокруг Рыночной площади – веселье днём и ночью! Танцы! Вино рекой! Рину – ну, хоть утопись! Девки хохочут!
– Всё, как ты любишь! – не удержалась Рыжая.
– А что? Один раз живём! – Эливерт придержал своего Ворона, почти незаметного в тени. – Мы, кстати, прибыли.
Пришлось долго тарабанить в дверную колотушку, прежде чем в тёмной утробе двухэтажного домишки началось какое-то движение. Тусклый свет просочился сквозь широкие щели в рассохшихся ставнях.
– Кого там носит по ночам? – неприветливо вопросило убогое строение.
Скрипнула отдёрнутая в сторону задвижка, в узком смотровом отверстии мелькнул отблеск света. Дверь при этом и не думала открываться.
– Весь дом на уши поставили!
– Открывай! Свои! – Эливерт улыбнулся беспросветной темноте.
– Свои давно все дома! – не сдавался невидимый собеседник. – Валите!
– Одного всё-таки не хватает, брат! – разбойник тоже отступать и не думал. – Удачи твоему дому!
Громко лязгнул засов. В распахнутую дверь вырвался яркий свет лампы, зажатой в руке долговязого незнакомца. Тот сгорбился,
