двором, нужно быть готовым к появлению призраков из прошлого.
Боится ли она их?
Она не успела испугаться, ибо испанцы тоже выстроились в две шеренги лицом друг к другу и, подняв свои пики, скрестили их, образовав своего рода почетный коридор. И все увидели, как по этому коридору идет граф Жоффрей де Пейрак де Моран д’Ирристрю.
По толпе пробежал ропот. В нем слышались страх, некоторая враждебность, но также и удивление.
Ибо граф шел, держа за руку Онорину.
Противоречивое очарование этого высокого властного человека с лицом, изрезанным шрамами и отмеченным печатью многих жестоких битв, словно бы смягчалось присутствием ребенка.
У него были темные глаза сарацина, черные густые волосы, не знавшие парика. В глазах добрых жителей Квебека он всем своим воинственным обличьем: высокими ботфортами, перчатками с крагами, двумя перекрещенными перевязями из кордовской кожи, на которых были закреплены пистолеты с серебряными рукоятками, – более всего походил на грозного карибского пирата.
Но всех озадачивала его обезоруживающая улыбка и более всего то, что он спокойно и непринужденно вел к губернатору маленькую девочку.
Казалось, он хотел представить господину де Фронтенаку именно ее.
Онорина, держащаяся за руку Жоффрея де Пейрака, была очаровательна и полна достоинства. Ее голубое с зеленоватым оттенком платье подчеркивало блеск ее ниспадающих на плечи прекрасных рыжих волос. Она, так любившая свободу движений, безропотно терпела высокий жесткий кружевной воротник, завязанный серебряной тесьмой с кисточками, который заставлял ее держать голову очень прямо. Терпела она и вдающийся клином в юбку корсаж, отделанный розовой бахромой, резко выделявшейся на фоне зеленовато-голубой камчатной ткани, и розовые банты, которыми были собраны у запястий широкие рукава из тонкого полотна, выглядывающие из-под вышитых обшлагов казакина. Под мышкой она держала шляпу с зелеными и розовыми перьями. Было бы уж слишком требовать, чтобы она ее надела. Однако многие дамы, сооружавшие все более и более замысловатые прически, по примеру мужчин взяли обыкновение носить шляпу под мышкой.
Она напоминала маленькую принцессу. Важная и серьезная, она гордо шествовала рядом с отцом.
Все взгляды были прикованы к ним, а тем временем матросы с «Голдсборо» быстро расположились вокруг площади. Там и сям встали вооруженные мушкетами люди, держа руки на рукоятях тесаков, прикрепленных к поясу.
Никто этого не заметил. Вслед за Жоффреем де Пейраком и Онориной в почетном коридоре, образованном скрещенными пиками испанцев, показались сыновья графа, Флоримон и Кантор, красивые юноши восемнадцати и шестнадцати лет, и группа весьма важных персон, среди которых квебекцы могли узнать по меньшей мере двух своих именитых земляков, а именно интенданта Новой Франции господина Карлона, вернувшегося из поездки по Акадии, и господина д’Арребу, которого считали отбывшим в Европу. Их спутника, осанистого, красивого
