под ложечкой засосало у Вадима.
Десантники поделились сухим пайком и горячим чаем из термосов. Настроение поднялось, и будущее стало казаться не таким уж горьким. А кто из них что-нибудь знал о своем будущем на ближайшие дни? Может только обособленная группа эта, судьба и выбор каждого индивидуума из которой – убивать или быть убитым.
Все, из оказавшихся на этом транспортном борту на Термез, призывались по «Закону о всеобщей и т. д.» Они были обязаны «защищать с достоинством и честью» Родину-мать, а не то «постигнет кара и всеобщее презрение трудящихся». Тульских десантников и этих – «таинственных» в углу, Родина научила как «защищать». Но Родина столько призывала человеческого материала в армию каждые полгода, что всех научить «защищать с достоинством и честью» не было ни средств, ни сил, да и смысла. Ну, не отпускать же их по домам – этих недостойных или негодных «с достоинством и честью»? Но там, где намечалась хорошая заварушка, всем найдется дело, ну, хотя-бы, в подсобном хозяйстве. Так решали высокие армейские умы и свозили на перековку в Среднеазиатский военный округ «отходы» из ударных кадровых армий, окопавшихся намертво в Европе после Второй Мировой. А заварушка у южного подбрюшья СССР намечалась немалая.
– Вадим, что все это значит? Почему наши с тобой фамилии не прозвучали? – В голосе Обихода звучала обреченность и неуверенность, хочет ли он уже сейчас услышать правду.
– Не дрейфь, друг. И в Средней Азии есть граница. – Вадим попытался успокоить друга, а скорее всего самого себя.
– А я ей написал, что следующее письмо отправлю через два дня с Бреста.
– Завтра напишешь с Термеза, какая разница.
– В Термез она не приедет. Далеко очень, – уныло делил фразы Обиход.
– А при чем здесь расстояние? – спросил Вадим, раздражаясь.
В этом диалоге с другом Вадим спорил с самим собой. С таким, который чувствовал, понимал и принимал с фатальным спокойствием необратимость последствий этой случайной (или неслучайной?) жизненной метаморфозы. Фаталист, лишенный сантиментов, превращался в жесткого циника и давил Вадима-романтика убийственным аргументом: точка возврата пройдена, распустишь сопли – пропадешь.
– Что расстояние? Любит – приедет, сюда загранпаспорт не нужен. А не приедет – значит, на фиг ты ей. А тогда зачем они нам? Нам зачем?! – Вадим не заметил, как проговорился. Это фаталист брал верх над романтиком.
Валентин ничего не ответил, смотрел отрешенно в одну точку, не мигая. Замолчал и Вадим. Однотонно ныли турбины самолета на десятикилометровой высоте небесной пустоты, а Вадиму казалось, что все они в большущей камере глубокого тюремного подвала и нытье турбин – это иезуитская звуковая пытка им – приговоренным.
10 декабря 1979 года стало той начальной точкой отсчета, с которой началась практическая подготовка к вторжению Советского Союза в Афганистан.
В Туркестанском военном округе был отдан приказ о
