Мы ответили, что производство работает (сперва стало на статус 5 человек в этой зоне, сейчас приблизительно 15), каждый действует сам по себе, т. е. нет «группы лиц» и т. д. Тогда начались репрессии. Лишили всего, что можно: права закупки продуктов, посылки, свидания, затем пошли карцеры. Ушаков – 5 суток, Осипов – 6, Шакиров – 7, Солдатов – 10, Хейфец – 12. Перед этим – обыск в зоне, забрали все бумаги без акта о конфискации, объявили: никаких бумаг, кроме копии приговоров. Карцер – это сырое помещение с обвалившейся штукатуркой, которую забелили, когда нас посадили, с деревянными нарами на цепях. Днем нары запираются к стене. Крохотный столик с 2 или 4 пеньками диаметром 15–18 см, сидеть на них тяжело. Когда-то один из нынешних статусников – Будулак – голодал 18 суток, но добился пола из деревянных досок поверх цементного. Постели не выдают – кладем под голову тапочки, обернутые носовым платком. Кормят по пониженной норме, т. е. совершенно обезжиренным и незаправленным варевом и то через день. На другой день – хлеб и вода. Соль без ограничения. Запрещают читать. Из камер выводят лишь утром на полчаса – умыться и в уборную. Для дневных и ночных нужд – параша. Хлорной извести не хватает, в камере вонь. Из-за сырости в камере ночью холодно, даже в теплое время года. Полковник Новиков из управления: – «На что жалуетесь?» – «Холодно!» – «Протопим». На следующий день в наручниках сняли теплое белье и дали трусы и майку Ушакову. Мол, переход на летнюю форму одежды. Раздели Осипова. В ответ Солдатов объявил голодовку, снял и майку. Ночи здесь иногда по-осеннему холодные, и тогда раздетому и голодному штрафнику очень тяжело…
На голод и холод отвечаем предбелградской голодовкой по пустым дням. Хейфец провел 10, Солдатов и Ушаков – по 12 голодовок. У Черновола их более 20, но он и первый статусник. Когда мы пришли в ШИЗО, он уже был в ПКТ. (Камеры через коридор.) В голодовках мы протестовали против ухудшения питания – много ниже нормированных минимальных норм… Против невозможности творческого труда, насильственных политзанятий, полубесплатного труда без отпусков… Душой изолятора является Черновол. Переговоры запрещены, но он ежедневно читает нам последние известия. Начальник лагеря Пикулин назвал Черновола нашим генералом. Славко плохо выглядит – истощен голодом… Последнее яркое событие – спасение армянского патриота Маркосяна, получившего за первые 30 дней статуса 25 суток карцера. У него язва желудка, не может оправляться. Дважды его, полумертвого, почти уносили из карцера в санчасть, на клизму. Когда его привели в 4-й раз, Славко предложил и все поддержали – бессрочную голодовку, пока не помогут Маркосяну. До этого 3 дня не приходил врач. Легли в голодовку, пока не вытащат Маркосяна из карцера. Власти цинично торгуются: уговорите его сойти со статуса, иначе на вашей совести будет его смерть. Написали протест с массовой голодовкой против человечности в день дарования новой конституции. Заставили отступить – Маркосяна перевели в санчасть. Осипова тут же, 24 мая, отправили в ПКТ на 6 месяцев, Черновола – в ШИЗО на 15 суток… Мы
