топор обрушивался на безмятежных эллинских богов, и гортанный крик муэдзина раздавался там, где некогда звучал язык Демосфена и Гомера… Горы незаметно переходили в долины, кругом простирались теперь брошенные, дичающие сады и виноградники: лихие наездники и превосходные пастухи, татары, с уходом христиан, не могли освоить их вековые ремесла…
Справа зеленой стеной уходило к горизонту море. Как и эти вечные горы, равнодушное к людям и их истории, оно бугрилось от ветра. Ни чаек, ни дельфинов. Лишь буревестник, или глупыш, носился над водой…
Михаила Илларионовича нетерпеливо ожидал в ставке Суворов. Выслушав доклад полковника, он сказал:
– Помилуй Бог! Рад! Рад! Не ошибся в выборе. И чует мое сердце, мы еще славно послужим вместе…
Предчувствие на сей раз, кажется, обмануло полководца. 10 марта 1779 года Оттоманская Порта признала наконец независимость Крыма. Екатерина II обязалась вывести из ханства русские войска и упразднить Кубанскую укрепленную линию. В следующем, 1780 году Суворов отправился в Астрахань для подготовки военной экспедиции за Каспий.
Кутузов со своим полком вступил под начальство генерал-поручика графа де Бальмена, с которым участвовал в штурме Бендер.
3
– Господа, господа! – горячился молоденький подпоручик Хвостов. – А когда же снова за дело? Как бы не заржаветь! Право, от нетерпения могу захворать или с курка спрыгнуть!..
Выдался день, посреди учений и боевых эпизодов, когда надлежало и отдохнуть: собраться и порассуждать.
Бригадир Голенищев-Кутузов, сидя посреди офицеров Луганского и Екатеринославского полков, только усмехался пылкости своего подчиненного. У подпоручика от волнения проступил вишневый румянец. А может быть, виною всему был пунш, от двух стаканов которого захмелел с непривычки юноша?
– Где же наш достопочтенный Андрей Яковлевич Леванидов? – спросил Кутузов у своего соседа, начальника екатеринославцев полковника Деева. – Отчего он опаздывает?..
Деев был уже, как говорили тогда, под каплей и не без веселости отвечал Михаилу Илларионовичу о приятеле-командире:
– Учтите, что Полтавским полком командует вовсе не Андрей Яковлевич, а его высокоблагородие Марфа Никитична. Я ведь помню Леванидова еще холостым, только произведенным в офицеры. А до своего чина он выслужился из унтер-офицерских детей…
– Очень уважаю таких командиров, – вставил Кутузов. – Они познали соленую солдатскую нужду. Самые надежные воины!..
– И вот, Михайла Ларионович, когда получил он офицерский чин, встретилась ему в Тамбове купеческая дочь. Девка свежая, нежная. Сущий розан! А от казарменного нашего молодца, нечего греха таить, – тут Деев подмигнул Кутузову, – ужас как несло порохом и сталью!
Но девица тотчас поняла, с кем ей рок сулил жить. Сперва окрутила героя. А потом умно и осторожно обошла в богатырской натуре центр и фланги. Подметила слабую сторону, атаковала,
