идти, то всё равно придётся останавливаться. Так не лучше ли обосноваться здесь, развести костёр побольше, и ждать. К огню хищник не подойдёт, а любой лесник, обследуя участок, обязательно заметит если не огонь, то дым.
Смирнов сбросил бушлат прямо на прелые листья, благо в лесу становилось всё теплее, и занялся сбором хвороста. Сухих веток вокруг валялось много, листья тоже могли внести свой вклад в дело обогрева. Так что уже через пять минут чуть в стороне от дубовой кроны высилась гора тонких прутьев, обильно сдобренная листвой. Осталась мелочь – развести костёр. Ни спичек, ни зажигалки не было.
Платон нашёл ветку с большой палец толщиной, ножом заточил у неё один конец, упёр его в кусок твёрдой дубовой коры и начал бешено вращать, зажав своё изобретение между ладоней. Так прошло около трёх минут. В коре появилось заметное углубление, острый конец палки приобрёл блеск полированного дерева, но ни огня, ни даже дыма так и не наблюдалось.
Смирнов вполголоса выругался, в таком лесу не просто не хотелось кричать, даже говорить бранные слова около этого величественного дуба казались страшным кощунством, будто материшься в храме. Отбросил конструкцию в сторону и задумался. Дыхание восстановилось быстро, усталость из рук тоже ушла. Можно бы и продолжить, но ведь он явно делал что-то не так. Молодой человек пытался вспомнить всё, что когда-то слышал и читал о разведении огня без спичек. Кажется, там использовали трут, вату или ещё что-то быстро загорающееся. Вату… а вот нет ваты. Да и трут Платон представлял очень абстрактно. А что есть? Он огляделся. Был только бушлат. Суконный, кстати. А значит, можно аккуратно, чтобы не наделать дыр, надёргать из него волосков, собрать их в подобие того самого мифического трута и попытаться снова.
Только на этот раз без заострённых веток и коры. Есть же другие способы. Кремень и огниво, например. Кремень – это твёрдый камень, желательно с углеродом в своём составе. Платон вспомнил, как на дне города какой-то кузнец показывал, как куют всякие инструменты, а потом взял осколок булыжника, ударил по нему твёрдой железякой, вроде напильника, и получил целый сноп искр. Он тогда долго рассказывал, что горит как раз углерод в стали и кремне. Вот это другое дело, подумал Смирнов. Осталось найти кремень, ну или похожий на него булыжник.
Булыжник торчал из земли тут же, под дубом. По размеру он скорее напоминал валун, был почти наполовину вросшим в землю, но и торчащая наружу часть доставала Платону до колена. Хорошо бы отколоть от него кусочек, а потом уже и огонь добывать. Он машинально поднял небольшой, в два кулака камень, и ударил по валуну. Результата не было. Смирнов замахнулся снова, затем внимательно посмотрел на свою правую руку.
– Ну и дурак же я, – самокритично заметил молодой человек.
В руке он держал почти готовый кремень. Теперь следовало найти что-то заменяющее кресало.
Из подходящих предметов в кармане был только нож. Его матовая стальная ручка теоретически вполне могла
