не очень ровными, но как раз такими, как уже было сказано, какие
любим мы, мужчины, зубками, повторила Софи и добавила всё то, что я уже
сказал раньше про операции с летальным исходом и необходимой, поэтому,
докторам, иронией, без которой им никуда.
Доктор оценил и представился. Профессор-студент тоже хотел вставить своё
незначительное Антонио (не знаю, не знаю, Владимир Владимирович, но моего
звали Антонио; Антоном называла бабушка и вторая бабушка и оба дедушки –
про них бы ещё разойтись, – отец называл – Антонио, мама, Антоша, друзья-
1 Э. По, «Аннабель Ли», перевод К. Бальмонта) (про Набоковский Эдгаровый перегар)
13
школьники, да и студенты-друзья дразнили: Антошка, Антошка Пойдём копать
картошку), но трамвай жёстко остановился, и доктора, вместе с Софи, снесло к
передней двери, потому что им или, да им и всё равно, обоим, надо было
выходить. Студент-профессор, качнувшись, остался стоять, зацепился за
поручень.
Всем известно, что первые пары в университетах бываю рано утром, и
добросовестным студентам приходится рано утром ездить на трамвае на первую
пару, а профессору, как все понимают, пришлось потом пожалеть об этом (я хочу
сказать, о том, что его не снесло на остановке к передним дверям, и, что он не
вышел вместе с ними – ему ещё надо было ехать и ехать… три остановки).
«Лучше бы я тогда пошёл вместе с ними в морг, лучше бы я сдох тогда…» (что
равносильно, если кто заметил) – ловил себя на мысли, потом, профессор,
понимая, с другой стороны, что в морг его, пожалуй, и не пустили бы, потому, что
он не учился в медицинском институте, он учился в другом, немедицинском
институте, и, естественно, у него не было белого халата в портфеле, без которого
в морг не пускали. У них же, у будущего лицевого хирурга и должной стать в
будущем менеджером сестринского дела, или заместителем главного врача по
работе с сестринским персоналом, или старшей или главной медицинской
сестрой, или заведующей отделеним сестринского ухода, но ставшей, как уже все
прочитали… ах, этот style administratif (что в переводе с французского -
канцелярский стиль, но об этом позже)… у них же халаты были, и сейчас, стоя
над трупом в морге, где было не теплее (халаты надевали на пальто и шубы), чем
в трамвае, хотя здесь окна не были расписаны всякими вызывающими
изморозями и процарапанными на них прорицаниями, типа: «Крепитесь,
креститесь (снова невидимые миру слёзы)… крепитесь люди, скоро лето» (и
правда, кому там в морге креститься?) – они – будущий, которого назовут в узком
Zirkel (круге) «парадоксов другом» и будущая, в будущем не ставшая главной
медицинской сестрой, уже не могли
