уже ввела в зал подругу и сняла с нее зеленое складчатое одеяние.
Сенчо, распаленный похотью, с изумлением уставился на невольницу. Он, будто акула в лагуне, давно погряз в разврате и излишествах верхнего города и уже забыл, когда прежде видел такую редкостную красавицу – молоденькую, лет пятнадцати, наивную и по-детски непосредственную. Золотистые волосы девушки рассыпались по плечам; гибкое тело с пышными формами дышало здоровьем. Больше всего привлекало ее смущение; рабыня, покрывшись стыдливым румянцем, дрожала и пыталась прикрыть срам; в огромных синих глазах блестели слезы. При виде девушки Сенчо пришел в невероятное возбуждение – ему захотелось схватить ее и взять силой, превозмогая робкие попытки сопротивляться. Жирная туша верховного советника затряслась от едва сдерживаемого вожделения.
Не отдавая себе отчета, Сенчо приподнялся на подушках, но под тяжестью собственного веса обмяк и, тяжело дыша, завалился на спину. Девушка вырвалась из рук Теревинфии и выбежала из обеденного зала. Впрочем, Сенчо уже осознал, что не имеет ни малейшего смысла ни расспрашивать непорочную красавицу, ни проверять ее способности. Надо было немедленно решать, купить ее или вернуть работорговцу. Толстяк вспомнил, что избавился не только от Юнсемисы, но и от второй невольницы. Вдобавок обнаруженные в Тонильде залежи меди сулили неслыханные прибыли, так что Сенчо мог позволить себе купить двух новых рабынь, пусть и за огромную цену.
Мериса с привычной ловкостью закончила свое дело, после чего верховный советник сообщил Лаллоку, что вечером готов обсудить условия сделки, и велел Теревинфии подавать обед пораньше.
20
Мериса
– Тридцать тысяч! – восторженно воскликнула Оккула. – Тридцать тысяч мельдов за нас обеих, банзи! Похоже, за тебя пятнадцать тысяч заплатили, представляешь?
– Чему тут радоваться? – вздохнула Майя, осторожно водя кусочком пемзы по спине подруги. – Нам все равно этих денег не видать… Ну, разве что пятьсот мельдов. А откуда ты знаешь?
Девушек уже отвели в женские покои особняка верховного советника.
– Мне Теревинфия сказала, – ответила Оккула, растянувшись на мягком ложе. – Объяснила, что нам повезло: богаче нашего хозяина только благая владычица и Дераккон. Только ты с ней поосторожнее, банзи, она наверняка ему все доносит.
– За нас могли и сто тысяч заплатить, – сказала Майя. – И что с того?
– Ох, не зли меня! Потри чуть ниже, вот так! Да пойми же ты, что мы с тобой теперь – очень ценный товар, обращаться с нами будут бережно. Главное – глупостей не наделать. Ты – как фонтан в обеденном зале; за тебя огромные деньги плачены, испортить тебя никто не посмеет.
Майя зарыдала:
– Он такой гадкий! Фу, даже смотреть противно, будто… – Она перевернула подругу на спину и бросилась ей на грудь. – Ах, я так рада была, что мы с тобой в Беклу попали, а теперь…
