бы тоже не слышал, если б был там, с ними.
Как и когда Лионель понял, что может шагнуть в изменчивое нечто? Когда призрачное сердце разломилось, будто весенняя льдина? Когда на губах проступила полынная горечь? Когда Рокэ сощурился, а Салиган выпятил губу? Четверо были в Лаик, один – в Придде. Четверо ловили смутные отблески, один мог войти и рассмотреть, вот только возвращение представлялось не столь очевидным.
Не найдись Алва, Лионель бы повернулся и ушел. К лаикским воротам и дальше, в призрачные поля, и шагал бы, пока те не обернулись бы уютной комнаткой с зеркалом и захламленным столом. Не найдись Алва, маршал Савиньяк был бы обязан беречь себя до последнего…
Рука спокойно легла на рукоять кинжала – здесь оружие бесполезно, а на дымных дорогах? Если ветер пахнет кровью, значит, ее можно пролить! Отчего-то вспомнился святой Адриан, то есть Чезаре Марикьяре. Отчего-то? Адриан исчез, просто исчез для оставшихся, ты тоже можешь исчезнуть.
При регенте Ноймаринене рисковать собой можно лишь в крайнем случае, при регенте Алва проэмперадоры и маршалы, если дело того сто́ит, могут и умереть, хотя шаг в неизвестность еще не смерть. Нужно решать, причем быстро! Ты нужен здесь, тебя ждут. Ты должен знать, а те, кто ждет, должны жить!
Древний черный взгляд стал злей и безнадежней, туман рассыпался то ли снегом, то ли пеплом, в котором что-то еще светилось. Он может успеть, он должен успеть… Он успел.
Глава 6
Талиг. Акона
Талиг. Лаик
400-й год К.С. 12-й день Осенних Молний
Летом «выехать под утро» означает встретить в начале дороги юное солнце, зимой свечи зажигают задолго до рассвета. Мэллит не могла знать, когда первородный Валентин поставит ногу в стремя, но сейчас полковник еще был в городе, и гоганни решилась прийти, спросить и сказать.
Девушка тепло и достойно оделась, повязала зеленую ленту из Франциск-Вельде и выглянула из своей комнаты – она не хотела лгать подруге, а объяснять пришлось бы слишком многое; это бы принесло боль обеим и украло время. За дверью стояла темная тишина, ее не нарушал даже кот, лишь внизу слышались приглушенные голоса. Мэллит мгновенье помедлила и быстро спустилась к вновь охраняемой двери. Ей повезло – воин Герхард как раз наставлял ночного стража, чьи глаза были смышлеными, а нос – кривым.
– Я должна видеть полковника Придда, – девушка задрала голову, ловя взгляд названного Герхардом. – Это важней важного и неотложней срочного.
Огромный не удивился, он много лет служил Повелевающим Волнами и привык к странному.
– Вашим ходом не меньше получаса, – предупредил он, – а ночь морозная.
– Я не устану, – заверила гоганни, – и не замерзну.
– Как скажете, барышня. Август, снимешь железяки, когда я тебе отвечу и открою замок ключом.
Герхард взял пистолеты и сам подал ничтожной
