обоих задачу…
Было у нас с ним одно обстоятельство, всю важность которого и сложность его ощущали только мы с ним. Зять с тестем. И, о том «обстоятельстве» мы, не сговариваясь, предпочитали молчать, и никому никогда не рассказывать.
Именно от этого «пунктика», с этого маленького такого «обстоятельства» и начинались самые тяжёлые мои думы, мои опасения и тайное нежелание, в те годы связывать свою дальнейшую судьбу с Михайловым. Таким милым зеленым городком под Рязанью.
Случилось это еще в конце лета 1958 года.
Тогда нам с женой с большим трудом, отказывая себе во многом даже необходимом, удалось прикопить немного денег для того, чтобы съездить в отпуск к родителям жены. И самим бы отвлечься, отдохнуть от быта Сибири и детям дать возможность погреться на солнышке, восполнить свои организмы запасом витаминов.
Стоимость билетов на обратную дорогу родственники нам обещали возместить. Да и еще с процентами. И это было очень кстати…
Алёнке шёл только второй годик, Серёже – всего – четвёртый месяц. И такая поездка именно в те годы, для нас, надо сказать, была очень смелым поступком и связана с большим риском.
И люди удивлялись – надо же – решиться вырываться, в дальнюю дорогу, с двумя такими малышами.
А ребята наши, при том, что и здоровьем были слабеньки, в поведении своем – оказались на редкость самостоятельными сибиряками.
Дорога до Михайлова, с пересадками в Томске и Москве, на все про все отняла у нас четверо суток. Обратно – опять четверо. Вот восемь дней из моего отпуска как телок языком слизал.
Дети вели себя безукоризненно, мы даже гордились уже этим. Настроение оттого у нас становилось все более бодрым. И весь мир стал проглядывать для нас уже даже в розоватом свете. Даже в поезде, среди чужих, на редкость доброжелательных, нам сочувствующих людей, было много положительного в разнообразии, отвлекающем нас от рутины будней таежного поселка.
А в Михайлове целый рой родственников, как и ранее, встречал нас таким шквалом гостеприимства, такой любовью, радостью, что казалось, будто весь мир уже незаметно преобразился и подобрел.
В нашем полном распоряжении было дней ещё почти двадцать. И почти весь пляж на берегу тихой красавицы-речки, с мягкой сочной травой вместо песка и хорошо прогретой водой был тоже почти наш собственный.
А ещё – роскошный небольшой огородик, с маленьким, в несколько яблоневых деревьев игрушечным садиком.
Там всё зрело, наливалось соком, благоухало…. Казалось, будто всё это специально приготовлено было к нашему приезду, всё нас только и ожидало.
Яблоки, огурцы, помидоры, вызревшие уже, готовые, в натуре, прямо на грядке, на дереве…. Все само просилось, если уж не прямо непосредственно в рот, поскольку и кушать уже не хотелось, то хотя бы покрасоваться, чтобы любоваться, нежно гладить руками, наслаждаться забытым запахом.
Тёща
