Кусто. Материалы и отчеты находятся в архивах упомянутых институтов ДВО РАН».
Все это правда, но «финиш» многолетнего марафона по развитию специального исследовательского флота в Академии наук вызывает глубокую печаль, тем более, когда ты сам находился в стартовой группе, в числе «пионеров», полный иллюзий о будущем науки, о своем будущем в этом прекрасном крае.
Однако, надо вернуться назад, туда и в те года, когда «фонтаны били голубые и розы красные росли»…
Я осваивался на новом месте, в новой должности, с новой, вполне приличной по тем меркам, зарплатой. Надо было уже и семью перевозить, чтобы моя «холостая» жизнь не вызывала у наших «общественников» изжогу. Здесь, в однокомнатном «блоке» малосемейного общежития, этажом выше институтских подразделений, мне предстояло прожить несколько лет до получения квартиры в доме, строящемся неподалеку от института. Этажом ниже, в коридорах самого института, находился и мой кабинет – кабинет Ученого секретаря ТОИ ДВНЦ, хотя я еще не был утвержден в этой должности, но уже работал в институте с утра до вечера. Так что, как говорил один наш сотрудник, проживающий в соседнем «номере» (Алик Гореликов), когда его спросили на одном из собраний, почему он появился в своей лаборатории с опозданием, тот, не моргнув глазом, ответил, что он, «как только просыпается, уже на работе». А этажом выше или ниже – это детали. Бывало, что кто-нибудь спускался со своего этажа в лабораторию в домашних тапочках.
Дом, работа, да и вся наша жизнь приобрела совершенно другое наполнение. Были в этом положении некоторые преимущества, особенно ценные зимой, когда можно было, встать утром, почистив зубы и выпив наскоро чая, спуститься налегке, в одном свитере, в рабочий кабинет этажом ниже, но были и недостатки. Вся наша жизнь стала подконтрольна «общественным институтам», профсоюзные активисты могли проверить «уважительные причины» любого отсутствующего на работе – действительно ли есть признаки болезни у сотрудника, а не мучается ли он с похмелья? Для этого достаточно было какому-нибудь «общественнику» подняться этажом выше, в коридоры общежития. Доносительство в «стране советов» было одним из факторов организации жизни. Но было и самое главное в той жизни, для меня несомненное, когда летом море вплывало в мою комнату. Море, южное, теплое, синее днем и золотисто-червонное в вечерних сумерках заката, оно плескалось внизу у короткого каменистого спуска, ведущего круто вниз от нашего дома. В мареве, на горизонте, проявлялись очертания невысокой горы на той стороне Амурского залива, и жаль было только, что обычно на всем пространстве его акватории не было видно ни одной лодки, яхты или катера, и, конечно, не «ходил кит» и «не плескал хвостищем», как во времена посещения Чеховым Владивостока. (Приложение 3. Виноградова В. Ф. Острикова З. Л. Чехов во Владивостоке.)
В апреле 1890 года молодой (ему
