покупай, пока не разобрали…»
– Как мы здесь оказались? – спросил Майкл, с паникой оглядывая место, в котором он находился.
Это была комната мотеля. Та самая, за которую они отдали курок золотого пистолета. Все вроде бы нормально – тогда же откуда взялась паника в его дико стучащем сердце?
Койка была непривычно твердой. Изображение с очередной рекламой становилось то насыщенным, то расплывчатым. В этот раз рекламировался некий инструмент под названием энергосберегатель. Майкл приподнял голову и посмотрел в окно. Мимо свалки с зеленовато-фиолетовым дымом пробегала корова, за ней гнался отчаявшийся чайлдаст. Расплывчатый отчаявшийся чайлдаст. Вся комната стала неустойчивой – Майкл подумал, что он находится на корабле, хотя никогда в своей жизни на корабле не был. Майкл подскочил с кровати, его повело, и он едва не свалился на пол.
– Эй-эй, дружище, поаккуратнее!
Майкл перевел взгляд на источник звука – им оказался Саймон. Выглядел он как плохо нарисованная карикатура, становящаяся то цветной, то чересчур мутной, словно паутина, висевшая в каждом углу его мельбурнской квартиры.
– Как ощущение, Майки? – спросило изображение, плывущее вертикальными волнами.
– Что мы употребляли? – с невероятным усилием спросил Майкл.
Он с ужасом услышал свой голос – отдаленный и ни коим образом не связанный с его собственным телом.
– Мы жгли шелуху земляного ореха, – стал отвечать Саймон, – а после принялись за можжевельник.
Он указал на пеплище в середине комнаты, и едва Майкл увидел его, как его нос стал распознавать резкий одурманивающий запах. Запах был в какой-то степени похож на запах пряного отуанского табака, который постоянно курил Элиас – только аромат дикой смеси можжевельника и земляного ореха был раз в двести насыщеннее. К нему еще прибавился вездесущий запах гари. Майкл чувствовал, что у него подкашиваются ноги, он плюхнулся обратно на кровать и уткнулся в телевизор. Шел какой-то видеоряд с изображением металлической женщины, поющей мужским голосом и с плотно сомкнутой челюстью что-то неразборчивое.
– Что-то было еще, – услышал он голос Саймона. – То, что тебя так прибило. Не подумай обо мне плохо, меня тоже прибило, но не так сильно.
– Так что же нас прибило? – спросил себе в нос Майкл.
– Не помню. Или пока не помню… Не знаю. Но знаю точно, что это сносит все рамки, установленные мозгом…
– Ага, – выдавил из себя Майкл и стал вытирать себе подбородок, поскольку испугался, что тот стал мокрым.
Но…
Мокрым он, к счастью, не был.
Здравствуйте. Меня зовут Лоуэст Даст, и в эфире ежечасовая новостная программа «Мыло для извилин» Сегодня вы узнаете, сколько гвоздей вбил в глазницы неуловимый грейсайдовский маньяк, получивший прозвище «Вбиватель».
– Какое же изощренное убийство… – протянул Саймон. – Вбивать гвозди в глаза… Клевый маркетинговый ход маньяка, ведь им, маньякам, нелегко быть оригинальными…
