в них публиковались крылатые фразы, выделенные жирным шрифтом. На всю жизнь запомнилось: «Я же человек слова!.. А от меня требуют какое-то дело!» И всю жизнь я стараюсь быть человеком дела…
Ночевал в Песочном у дяди Гриши, ездил на электричке от станции «Песочное» до «Ланской» и далее на трамвае № 18 до института. На дорогу уходило около часа. Когда наступили морозы, ощутил недостаток украинской одежды (плащ на морозе делался упругожелезным), замерзал в ожидании транспорта. В декабре пожаловался декану доценту-биохимику Евгении Константиновне Четвериковой и попросил ее похлопотать о поселении в общежитие. Она пригласила меня к себе домой на Съезжинскую улицу, напоила чаем и вручила осеннее пальто, из которого вырос ее сын. Оно сидело на мне в обтяжечку, но вполне согревало на морозце. Это было для меня неожиданно, смутился. Евгения Константиновна сказала, что к ректору пойдет просить общежитие только после первой зимней сессии, если сдам экзамены успешно.
К моему удивлению, первые экзамены сдал на «отлично», а когда зашел в деканат, Евгения Константиновна сообщила, что помнит об общежитии, но предлагает другой вариант. К ней обратился сокурсник нашего ректора профессор-физиолог Семен Ильич Гальперин (завкафедрой нормальной физиологии в Педагогическом институте им. А. И. Герцена) с просьбой посоветовать юношу, который помог бы его сыну подтянуться в учебе и сдать экзамены по химии и анатомии. Он учился на нашем курсе. Евгения Константиновна устроила встречу с Семеном Ильичом у них дома (Кировский пр., 69/71). Семен Ильич предложил мне жить у них в отдельной комнате и вместе с Володей готовиться к текущим занятиям и ликвидации задолженности. Жена Семена Ильича – профессор анатомии – попала под трамвай в Горьком и погибла. В квартире жила еще домработница. Квартира большая, комнат много – пять, легко потеряться. Я сказал Семену Ильичу, что по анатомии смогу заниматься с Володей, а вот химию сам с трудом осваиваю. Он заверил, что по химии будет репетитор, доцент (Пантелеймон) из его пединститута, он хорошо знает нашу преподавательницу химии Марию Васильевну Неустроеву (студенты звали ее МарВас). И действительно, накануне занятий по химии вечером приходил Пантик (так Володя его звал) с набором реактивов, штативом, колбами-пробирками, мы устраивались на кухне, и он подробно рассказывал о завтрашнем занятии по химии (качественный и количественный анализ). Вначале Пантик сочетал рассказ с демонстрацией переливания реактивов из пробирок в колбу, писал химические формулы и подводил к ответу по этой задаче. Затем эти действия должен был повторить Володя. И тут я удивился, что он не помнит о только что сказанном и продемонстрированном. Пантику приходилось повторять последовательность действий, а Володя механически исполнял. Мне такая репетиция понравилась.
Назавтра на занятии по химии мы одновременно получили пробирку с задачей определить содержимое. Я, не задумываясь, выполнил нужные действия и через 20 минут доложил о решении задачи Марии Васильевне.
