бы приближалась к нам со скоростью одной мили в минуту. Но Клер просто стояла и смотрела на Чипси – долгим, долгим взглядом. Потом она как-то странно улыбнулась одними губами и очень тихо произнесла:
– Ты хочешь мне сказать, что отец Юргена был нацистским министром культуры во Франции? Да? И ты продаешь Юргену это кино, чтобы он мог послать его своему папочке, который прячется в Парагвае?
– А может – в Аргентине. Я забыл. Наверно, это тайна.
– Чипси, это безумие. – Клер, аргументируя, почти срывалась на крик. – Ты что, ничего не знаешь об этом кино? Оно было сделано голодающими актерами в оккупированной стране. Все участвовавшие в съемках были связаны с Сопротивлением. Они рисковали жизнями, пряча у себя подпольщиков. Этот фильм… он был сделан в самом чреве чудовища – торжество жизни, любви и искусства. – Но Клер чувствовала, что все ее слова пропадают втуне. Чипси просто смотрел на нее пустым, скучающим взором. – Бог ты мой, Чипси, тихоня-папаша этого твоего дружка – военный преступник.
– Ну, если хочешь знать мое мнение, – сказал Чипси, устало вздохнув, – то я считаю, что вся эта история про Гитлера раздута без всякой меры. И вообще, Клер, я стою в стороне от политики. В особенности от политики давно, давно минувших дней.
– Ты что, не слышал, что наци делали с гомосексуалистами и евреями?
Тон Чипси стал в высшей степени доверительным.
– Кларисса, ты же знаешь, что я человек абсолютно без предрассудков. Но поверь мне, я встречал массу евреев и гомиков, которые ничего лучшего и не заслуживали.
Я все еще ждал обещанного подземного толчка. Он так никогда и не последовал. Я видел, как побелели костяшки ее сжатых в кулак пальцев. Но голос ее не дрожал и звучал ровно, словно это был чей-то чужой голос – не Клер.
– Чипси, я бы хотела встретиться с Юргеном. Ты нас познакомишь?
– С удовольствием! Как только закончим здесь.
– Вот что я тебе скажу, – ответила Клер. – Пусть Шарки сам с тобой решит все эти дела по Джерри Льюису. Как ему нравится. Он в таких вещах разбирается лучше меня.
– Хорошо, если тебя это устраивает.
Потом, повернувшись ко мне, она сказала:
– Помоги-ка Джерому погрузить эти коробки. – Я недоуменно взглянул на нее, но она в ответ только угрожающе подтолкнула меня в сторону Джерома. – Это длинное кино. Ему нужна помощь.
Я понятия не имел, с какой стати должен помогать Джерому, а Джером не выказывал ни малейшего желания получить помощника в моем лице. Но после еще одного, на сей раз более категоричного, тычка и произнесенного вполголоса «пошел!» я подчинился, хотя и чувствовал себя ребенком, которого мамаша отсылает подальше, чтобы не мешался под ногами. Я решил, что Клер просто по каким-то причинам не хочет, чтобы я присутствовал. Подобрав одну из коробок, которая не уместилась на тележку Джерома, я побрел следом за ним.
– А когда закончишь, найдешь меня наверху, – крикнула мне вслед Клер.
