по широкой лестнице на второй этаж. Кэмерон посмотрел ей вслед. Иногда Алексия казалась гораздо старше и мудрее своих лет, но случались моменты, когда она вела себя совсем как несмышленый ребенок. Как бы то ни было, радость жизни, которую она несла в себе, была заразительной, а посему Кэмерон не мог злиться на нее слишком долго.
Вивьен обернулась.
– Входите, месье Андруз. Мадам Леблан получила записку Алексии и ждет вас.
Он переступил порог величественного особняка. Вивьен прошла вперед него по широкому коридору и указала на комнату, в которой, как догадался Кэмерон, принимали гостей. В убранстве ее были предметы, привезенные из разных уголков мира: дорогая французская этажерка, великолепные китайские ковры и небольшая греческая статуэтка в углу. Однако Кэмерону не было никакого дела до того, кто именно обладал столь изысканным вкусом – Леблан или его супруга. Ему необходимо было решить возникшую проблему и как можно скорее убраться отсюда.
Кэмерон подошел к окну, чтобы посмотреть на утопающий в розах сад, и по его шее скатилась капля пота. Он отер ее рукой. Только полдень, а жара и влажность лишали способности дышать. За долгие годы жизни в Англии и Сан-Франциско Кэмерон отвык от такого климата, поэтому теперь мечтал вернуться в отель, скинуть с себя всю одежду и валяться в постели, потягивая прохладный лимонад, пока не спадет жара. Эта загадочная тетка наверняка заберет девочку к себе. Во всяком случае до той поры, пока не будет доказано его отцовство.
По правде говоря, чем дольше Кэмерон находился подле Алексии, тем труднее ему было отрицать их родство. Девочка частенько передразнивала его, но и в те моменты, когда она вела себя совершенно естественно, их схожесть бросалась в глаза. Даже взмах руки, когда она пыталась объяснить что-то, оказывался точной копией его собственного. Проклятие, все это может помешать его планам отправиться в долгий путь.
– Месье Андруз, добро пожаловать в мой дом.
При звуке этого обволакивающе-бархатистого голоса Кэмерон обернулся.
Она была прекрасна.
Тугие завитки иссиня-черных волос обрамляли лицо, изящные черты которого обезоруживали. Губы, напоминающие поблескивающие от влаги лепестки роз, слегка приоткрылись, а умные глаза, схожие оттенком с крепким креольским кофе, оценивающе скользнули по фигуре Кэмерона и остановились на его лице. Однако более всего его заворожила кожа незнакомки – безупречная, точно у новорожденного, и словно бы испускающая свет. Она казалась такой нежной и мягкой, что Кэмерону неумолимо захотелось подойти ближе и коснуться ее рукой.
Он вновь отвернулся к окну, пытаясь привести мысли в порядок.
– Судя по всему, меня обвиняют в том, что тринадцать лет назад я имел неосторожность зачать ребенка. Неисправимого, необразованного и обезумевшего ребенка.
За спиной Кэмерона раздался тихий смех.
– Вы описываете члена семьи Тибодо, не так ли, месье?
«Господи, да!»
Кэмерон сложил руки за спиной и повернулся
