Среди них есть орки и тролли, волки-ворги и оборотни; в Мордоре жили и сейчас живут люди – воины и короли, они живые, но покорно выполняют злую волю. И их число все время увеличивается.
– А как же эльфы и Райвендел? Райвенделу ничто не грозит?
– Пока нет. Враг доберется до него, только когда покорит всех остальных. Эльфы боятся Черного Властелина и могут отступить перед ним, но никогда больше не станут его слушать и ему служить. А здесь в Райвенделе еще живут его главные враги – Мудрые из древнего племени эльдар, эльфы Высокого рода из-за дальних морей. Им Кольценосные призраки не страшны, ибо выходцы из Благословенной Земли живут одновременно и в обычном, и в призрачном мире и могут побеждать как зримых, так и незримых противников.
– Мне показалось, что я видел сияющего белого воина; все остальное расплылось в тумане, а он – нет. Это был Глорфиндэл?
– Да, в то мгновение ты увидел его в том мире, в образе, не видимом живым. Он – один из Перворожденных, эльф Высокого рода королевской крови, могучий вождь. В Райвенделе, как видишь, найдутся силы, чтобы какое-то время противостоять Мордору, и в других местах подобные силы еще есть. Хоббитшир тоже сумеет сопротивляться, хотя и по-своему. Но эти силы окажутся отделенными друг от друга, как острова, если так пойдет дальше. Черный Властелин скоро пустит в ход всю свою мощь… и все же, – произнес он, вдруг вставая и задирая бороду так, что она встопорщилась, как проволочный веник, – нельзя терять мужества. Скоро ты поправишься, если я тебя не заговорю до смерти. Ты в Райвенделе и можешь пока ни о чем не беспокоиться.
– Мужества у меня нет, так что нечего терять, – сказал Фродо. – И ни о чем я сейчас не беспокоюсь; расскажи мне только о друзьях и чем кончились события у брода. Я же тебя спрашиваю, ответь, наконец, и на сегодня хватит! Потом я еще посплю, но если ты мне все про них не расскажешь, я глаз не сомкну.
Гэндальв подвинул кресло к постели Фродо и внимательно на него посмотрел. Лицо хоббита разрумянилось, как прежде, глаза были ясны, он не выглядел ни сонным, ни больным, улыбался, казалось, с ним все в порядке. Но маг заметил, что он все-таки изменился. В нем появился некий намек на прозрачность, особенно в левой руке, лежавшей поверх одеяла.
«Этого надо было ожидать, – мысленно сказал сам себе Гэндальв. – Еще и полпути не одолел, а что с ним будет в конце, даже Элронд не предскажет. Все же я думаю, что ко Злу он не придет. Может быть, наполнится чистым светом, и те, кто умеет видеть, увидят в нем этот свет, как сквозь стенку стеклянного сосуда…»
– А ты прекрасно выглядишь, – сказал он вслух. – Я, пожалуй, рискну рассказать тебе кое-что вкратце, не спрашивая Элронда. Совсем немножко, потом будешь спать. Как я понял, случилось вот что. Всадники помчались прямо за тобой, как только ты погнал коня вперед. Они уже не зависели от зрения коней: они видели тебя, ведь ты вступил на порог их мира. И Кольцо их притягивало. Друзья твои бросились в стороны, прочь с дороги, иначе их бы растоптали. Они знали, что если белый конь не вынесет, тебя ничто не спасет.
