новостей меня огорчает то, что Саурон вымогает дань лошадьми. Когда я последний раз был в Рохане, такого не было.
– Могу поклясться, что и сейчас нет! – вмешался Боромир. – Все это ложь, которую распространяет Враг. Я знаю рохирримов: они наши союзники, живут на землях, от нас полученных в давние времена. Это честный и бесстрашный народ.
– Тень Мордора легла на дальние земли, – проговорил Арагорн. – Саруман пал под ее влиянием. Рохан окружен врагами. Кто знает, что ты там найдешь, если сам сможешь вернуться?
– Только не это! – воскликнул Боромир. – Они не станут покупать себе жизнь, продавая коней Врагу. Они любят лошадей почти как самих себя. Это и понятно. Кони рохирримов пришли вместе со своими хозяевами с севера, и подобно им, ведут род от благородных предков, живших в древности в свободных землях, не затронутых Тенью…
– Это правда, – сказал Гэндальв. – И среди них есть один, который мог родиться на утре мира. Кони назгулов ему уступают. Он неутомим и быстр, как ветер. Роханцы дали ему имя Серосвет. Днем его шерсть отливает серебром, а ночью на скаку он невидим, как серая тень. Шаг его удивительно легок! До меня никто не мог его оседлать, но я укротил его, и он помчал меня на север так быстро, что я пересек границу Хоббитшира как раз тогда, когда Фродо добрался до Могильников, хотя выехал из Рохана примерно тогда же, когда он ушел из Хоббиттауна.
Но по дороге беспокойство мое росло. Я всюду слышал о Черных Всадниках, и хотя изо всех сил старался их догнать и почти настиг, они все равно были впереди меня. Потом я узнал, что они разделились: часть их осталась у восточной границы Хоббитшира, недалеко от Зеленого Тракта, остальные въехали в Хоббитшир с юга. Когда я добрался до Хоббиттауна, Фродо там уже не было, я только расспросил садовника Гэмджи. Расспрашивал долго, а узнал мало, ибо он все сводил разговор на недостатки новых хозяев Торбы.
«Я не выношу перемен, – говорил он. – Я старый и плохо переношу перемены к худшему. Это перемена к худшему», – повторял он снова и снова.
«Худшее еще не настало, – сказал я. – Надеюсь, что при твоей жизни не настанет».
Но из его болтовни я наконец понял, что с тех пор как Фродо уехал из Хоббиттауна, еще неделя не прошла, а вечером того дня, когда уезжал, он чуть не встретился с Черным всадником на своем Холме! Дальше я ехал в страхе. Добрался до Бакленда, он был охвачен волнением, как муравейник, в который ткнули палкой. Дом в Кричьей Балке был пуст, двери взломаны, на пороге валялся плащ Фродо. Я потерял надежду и не стал тратить время на расспросы окрестных жителей, а сразу поскакал за Всадниками. Зря, конечно; если бы я собрал новости, был бы спокойнее. В следах Всадников оказалось трудно разбираться, ибо они шли в разных направлениях, и я даже растерялся. Потом определил, что один или двое направились в Бри, и сам поехал туда, перебирая в уме все, что скажу трактирщику.
«Его зовут Медовар, – думал я по дороге. – Если он виноват в том, что Фродо задержался, я его самого выварю. Или лучше поджарю старого болвана на медленном огне!»
Он,
