друзья, что от Голлума я узнал и многое другое. Он не хотел говорить, бормотал отрывочно и невнятно, но он, без сомнения, побывал в Мордоре, и там из него вытянули все, что он знал. Так что теперь Врагу известно, что Единое найдено, что оно долго находилось в Хоббитшире. Его слуги проследили путь Кольца почти до наших дверей, и он очень скоро узнает, – если уже не узнал, – что оно здесь у нас.
Наступила тишина, потом молчание прервал Боромир.
– Ты говоришь, этот Голлум – мелочь? Маленький, но несет большую подлость? Что с ним стало? Какой приговор вы ему вынесли?
– Он всего лишь задержан и сидит под стражей, – ответил Арагорн. – Он и так много вытерпел. Его, без сомнения, сильно пытали, его сердце почернело от страха перед Сауроном. Но я доволен, что он сейчас под надежной охраной у эльфов Темнолесья. Его зловредность велика и придает ему силы, которые трудно даже представить, ведь на вид он худ и жалок. Если его отпустить, он много зла натворит. Я уверен, что из Мордора его выпустили не иначе как с лиходейским поручением.
– Увы! Увы! – вскричал Леголас, и красивое лицо эльфа исказилось от отчаяния. – Я должен немедленно все сказать. Я нес сюда плохие вести, но лишь сейчас понял, какими бедами для нас чревато случившееся. Смеагол, называемый Голлумом, бежал!
– Бежал?! – воскликнул Арагорн. – Очень плохая новость. Боюсь, что все мы об этом горько пожалеем. Как же эльфы Трандуила его упустили?
– Не по недостатку бдительности, а пожалуй, от избытка добросердечия, – сказал Леголас – И мы подозреваем, что пленник получил помощь извне, а значит, о наших действиях Врагу известно больше, чем нам хотелось бы. По просьбе Гэндальва мы днем и ночью стерегли эту тварь, хотя нам было очень противно; но сам Гэндальв говорил, что можно все же надеяться на его исправление, и нам было жаль все время держать его в пещерных подвалах, где им снова овладевали собственные черные мысли.
– Со мной вы так не нежничали, – сказал Глоин, и глаза его сверкнули. Он вспомнил, как сам сидел в плену у короля эльфов в этих самых глубоких подвалах.
– Ну, ну, не перебивай! – вмешался Гэндальв. – То был результат досадного непонимания, добрый Глоин, и все давно улажено. Если эльфы и гномы начнут здесь вспоминать все свои ссоры и обиды, придется отменить Совет.
Глоин встал и поклонился, а Леголас продолжал:
– В хорошую погоду мы выводили Голлума через лес на поляну, где стояло высокое дерево отдельно от других, он любил на него залезать. Мы разрешали ему взбираться на самые верхние ветки, чтобы почувствовать свежий ветер, а сами ставили стражу внизу у ствола… В тот день он отказался слезать, когда его позвали, а стражники не захотели лезть за ним, – он научился приклеиваться к веткам, вцепившись в них руками и ногами, так что не отдерешь, и они решили остаться под деревом до ночи.
Летняя ночь выдалась безлунная и беззвездная, и на нас внезапно напали злобные орки. Мы довольно скоро прогнали злодеев, их было
