его хозяина, пусть даже давным-давно.
После обмена замечаниями о погоде и видах на урожай (обещает быть не хуже предыдущих) Мотыль отставил кружку и оглядел всех гостей по очереди.
– Вот теперь, господин Перегрин, выкладывайте, откуда вы и куда? Не ко мне ли в гости собирались? Тогда как же вы прошли к воротам, что я вас не заметил?
– Правду сказать, нет, – ответил Пипин. – Как вы догадываетесь, мы с другой стороны на вашу дорогу вышли: через поле… Но это все получилось случайно. Мы сбились с пути в лесу, возле Шатровых Полян, хотели сократить дорогу к парому.
– Если вы спешили, то лучше шли бы по дороге, – сказал фермер. – Но это ваше дело. Ходите по моей земле, куда хотите, господин Перегрин, и вы тоже, господин Торбинс, – хотя… вы по-прежнему грибы любите? – Он засмеялся. – Да, да, я вас по имени узнал. Помнится, юный Фродо Торбинс был одним из самых отъявленных шалопаев во всем Бакленде. Но я не о грибах хотел сказать. Имя Торбинса я услышал как раз перед вашим приходом. Думаете, о чем меня спрашивал странный чужак?
Фермер помедлил, явно получая удовольствие от того, как они его слушали, потом продолжил:
– Ну так вот, подъехал он на большой черной лошади к воротам, которые как раз были открыты, и – прямо к дверям. Сам весь черный, в плаще, капюшон надвинут, словно не хотел, чтоб его узнали. «Чего ему надо в Хоббитшире?» – подумал я. Огромины изредка переходят границу. Но о таких, как этот, я никогда не слыхал. «День добрый! – говорю, подходя к нему. – Дорога здесь кончается, дальше пути нет, так что куда бы вы ни направлялись, лучше возвращайтесь обратно». Не понравился он мне. А когда Тяп подбежал и разок понюхал, то взвыл, как ужаленный, хвост поджал и попятился. Черный сидел тихо-тихо, потом сказал странным голосом: «Я оттуда, – и показал на мои поля. – Ты Торбинса видел?» Тут он ко мне наклонился. Лица не видно, капюшон опущен очень низко. У меня мурашки по спине поползли. Но все равно я подумал: какого лиха он ездит по моей земле без разрешения! «Убирайся! – сказал я, – нет здесь никаких Торбинсов. Ты не в той чверти. Езжай-ка назад на запад в Хоббиттаун – и по дороге».
«Торбинс оттуда уехал, – ответил он шепотом. – Он сюда направился. Он уже недалеко. Я хочу его найти. Если он здесь проедет, скажешь? Я привезу золота».
«Не привезешь, – ответил я. – Ты уедешь туда, откуда приехал, только вдвое быстрее. Даю минуту – и зову собак».
Он зашипел, вроде засмеялся. Потом пришпорил коня, чуть на меня не наехал; я успел отскочить, позвал собак, а он тогда развернулся и как молния умчался к дамбе. Ну, что вы на это скажете?
Фродо молчал, глядя на огонь, но думал лишь об одном: смогут ли они теперь пробраться к Парому?
– Не знаю, что и думать, – произнес он наконец.
– Ну, тогда я скажу, что вам думать, – сказал Мотыль. – Нечего вам было путаться с Хоббиттаунской родней, господин Фродо. Народ там дурной. (Тут Сэм заерзал на табурете и недружелюбно взглянул на Мотыля.) Но вы всегда поступали опрометчиво! Когда я услышал, что вы оторвались от Брендибаков
